Опрокинутый лес
Шрифт:
– Может быть, мне поговорить с вашей тетей? Как старшей подруге? Я с радостью, если хотите, - предложила Корин от души.
– Ой, ей-богу, здорово!
– сказала мисс Крофт. Но туг же покачала головой.
– Нет, спасибо. Повоюю пока сама, у меня еще несколько дней до отъезда. Вы не знаете тети Корнелии.
– Она смущенно опустила глаза и посмотрела на свои руки.
– Я же никогда не уезжала из дома одна. Живу так, будто...
– она замолчала и улыбнулась; Корин показалось, что совершенно обворожительно.
– Разве это важно? Я счастлива, что приехала сюда, вот и
– Где вы остановились, милая?
– осторожно поинтересовалась Корин.
– В "Уолдорфе". Скорей всего, мы пробудем до следующего воскресенья.
– Мисс Крофт хихикнула.
– Тетя Корнелия не доверяет слугам, опасается за столовое серебро. Причем больше других - _н_о_в_о_й_ кухарке - ясное дело: служит у нас всего девять лет и не успела как следует себя зарекомендовать.
Корин рассмеялась - от души рассмеялась. Ей вдруг показалось очень несправедливым, чтобы эта умненькая молодая особа вернулась в Вермонт с неосуществившимися или почти неосуществившимися желаниями.
– Мэри - могу я называть вас Мэри?
– начала Корин.
– Банни. Никто не зовет меня Мэри.
– Банни, вы бы могли пожить немного у нас, когда ваша тетя уедет. Если она разрешит. Правда. У нас есть отличная комната, куда мы даже и не...
Расчувствовавшись, Банни Крофт пожала Корин руку. Затем она засунула руки в карманы жакета. Ногти у нее были обкусаны до мяса.
– Я что-нибудь придумаю, - сказала она твердо и улыбнулась.
Было заметно, что Банни не склонна мириться с безнадежными обстоятельствами. Через какое-то время Корин уже казалось, что Банни водит ее по своему вермонтскому дому, с любовью и отвращением подмечая все, что там стояло, росло или валялось. Вот появилась и тетя Корнелия: смешная старая дева, лишенная чувства юмора, ведущая в одиночку войну на множество фронтов, но, главным образом, против прогресса, пыли и развлечений. Корин слушала с интересом, то посмеиваясь, то с сочувствием покачивая головой.
Но задвигавшиеся по дому слуги задели ее за живое всерьез. Когда Банни с неописуемой нежностью заговорила о старике-дворецком Гарри, которого обожала и которому была предана как родному, Корин с внезапной горечью вспомнила Эрика, отцовского шофера, давно покойного.
– А Эрнестина!
– с чувством восклицала Банни.
– Бог мой! Если бы вы видели Эрнестину! Горничную тети Корнелии. Жуткая клептоманка, сколько ее помню, - с удовольствием припечатала она.
– Но когда я попала в дом тети, одна Эрнестина - кроме Гарри - понимала, что маленькая девочка - не низенький взрослый.
– Банни усмехнулась. Глаза ее погрустнели; глаза были красивые, серо-зеленые и большие.
– Многие годы я брала на себя вину за всякие мелкие пропажи, которые случались в доме. Да и до сих пор беру. Бог ты мой, тетя Корнелия тут же уволит Эрнестину, если узнает о ее... _н_е_д_о_с_т_а_т_к_е_.
– Она улыбнулась.
– А как поступала тетя, я имею в виду, когда вы были маленькая, когда вы признавались в грехах Эрнестины?
– изумленно и с любопытством спросила Корин. Она поразилась и даже немного позавидовала находчивости, благодаря которой ее гостья, как видно, безболезненно
– Как поступала?
– Банни передернула плечами - жест показался Корин чересчур ребячливым для ее возраста. Банни улыбнулась.
– Да так, ничего особенного. Запрещала пользоваться библиотекой. А Эрнестина все равно добывала для меня ключ. Ну или не позволяла ездить верхом. Что-нибудь в этом роде.
Корин вдруг взглянула на часы.
– Рэй должен был уже прийти, - сказала она виновато, - мне ужасно неловко, что он задерживается.
– Неловко!
– вид у Банни сделался перепуганный.
– Бог ты мой, миссис Форд. Я и надеяться не могла, что он... что он вообще выберет время, чтобы встретиться со мной...
– Банни в волнении потерла хрупкое запястье, однако спросила: - А ему удалось просмотреть мои стихи? Я хочу сказать, у него нашлось время?
– Ну-у, насколько я знаю...
– принялась выкручиваться Корин, но тут же почувствовала облегчение, услыхав, как открываются двойные двери гостиной.
– Рэй! Наконец-то. Присоединяйся к нам, дорогой.
Корин представила гостью. Банни Крофт заметно разволновалась.
– Садись, милый, - обратилась молодая жена к молодому мужу.
– У тебя усталый вид. Выпей чаю.
Форд уселся на стул между двумя женщинами, потом чуть отодвинулся назад и тут же спросил:
– Вы пытались напечатать что-нибудь из своих стихов, мисс Крофт?
Корин невольно съежилась. Ее муж задал вопрос ледяным голосом.
– По правде говоря, нет, мистер Форд. Мне не кажется, что стихи... нет, не пыталась, - ответила Банни Крофт.
– А могу я узнать, почему вы прислали их мне?
– Ну, бог ты мой, мистер Форд... не знаю. Я просто подумала... захотела узнать, получается у меня хоть что-то или нет... я не знаю, - в глазах Банни Корин увидела мольбу о помощи.
– Милый, выпей чаю, - повторила Корин испуганно. Ее муж вошел в комнату живой и невредимый. Его красивая голова была при нем. Гений тоже. Но куда делась его доброта?
– Не хочу, Корин, спасибо, - отказался Форд. Без доброты ему определенно чего-то не хватало.
Корин налила Банни Крофт еще чашку чая и отважно взглянула на мужа.
– Интересные стихи, дорогой?
– спросила она.
– Что значит - интересные?
Корин осторожно налила себе в чай сливок.
– То есть, я хотела сказать - хорошие?
– У вас хорошие стихи, мисс Крофт?
– спросил Форд.
– Ну... я... я... я надеюсь, мистер Форд...
– Вы не надеетесь, - сдержанно возразил Форд, - неправда.
– Рэй, - огорченно сказала Корин.
– В чем дело, дорогой? Но Форд смотрел на Банни Крофт.
– Неправда, - повторил он.
– Бо-ог ты мой, мистер Форд, если мои стихи... ну-у, совсем не хорошие... то я даже не знаю. Я хочу сказать... бог ты мой!
– Банни Крофт покраснела и убрала руки в карманы жакета.
Форд вдруг встал. Глядя в пол, он сказал Корин:
– Мне надо идти. Вернусь через час.
– Идти?
– спросила Корин.
– Я обещал заглянуть к доктору Фанку, если мы вернемся сегодня.