Опрокинутый лес
Шрифт:
Так она и поступила. Но потом, прямо в купальной простыне, подошла к телефону и назвала телефонистке номер, который знала наизусть.
Дальше состоялся вот такой, совершенно невероятный, разговор:
– Алло, - голос Банни.
– Здравствуйте. Извините, уже поздно. Это Корин Форд.
– Кто?
– Корин Фор...
– Корин! Бог ты мой! Просто не верится!
– не голос - сплошной мед. Вы в городе?
– Да. Я в городе, - подтвердила Корин.
– Своего голоса она не узнавала: он был похож на мужской, как будто
– Ну, бог ты мой, Корин! У меня нет слов! Просто чудесно. Мы уже целую вечность собираемся вас отыскать! Чудесно!
– Затем чуть робея, стесняясь: - Корин, мне просто жуть до чего неловко из-за всего, что получилось и вообще...
– Да, - сказала Корин.
Это было извинение. Совершенно замечательное, по-своему. Банни просила прощения не как тридцатитрехлетняя женщина, на которой целиком лежит вина за чужую разбитую вдребезги семейную жизнь. Она попросила прощения, как молоденькая продавщица, по неопытности отправившая клиенту синие занавески вместо красных.
– Да, - повторила Корин.
– Бог ты мой, откуда вы звоните, Корин?
– Я в отеле "Кинг Кол".
– Послушайте, - планы, обволакивающие, как теплый, растаявший шоколад, уже зреют.
– Ведь сейчас не поздно. Вы должны немедленно приехать к нам. Вы же еще не легли, правда?
– Нет.
– Вот и хорошо. Рэй в соседней комнате, работает. Значит, договорились. Прыгайте в такси - вы знаете наш адрес, Корин?
– Да.
– Чудненько... До смерти хочется поскорее вас увидеть. Давайте, живенько.
На мгновение Корин онемела.
– Корин? Вы меня слышите?
– Да.
– Ну так давайте быстрей. Ждем. По-ка!
Корин повесила трубку.
Потом она снова пошла в ванную и залезла в воду на несколько минут, чтоб согреться. Но и горячей воды всех отелей мира не хватило бы, чтоб ее согреть. Она вылезла из ванны, вытерлась и оделась.
Уже в шляпе и пальто Корин на всякий случай оглядела комнату - не осталось ли где тлеющей сигареты. Выйдя из номера, она вызвала лифт. Ей казалось, что сердце стучит у нее почти в ухе, как бывает, если определенным способом уткнуться лицом в подушку.
Пока она сидела семнадцать часов в номере, вероятно, когда стемнело, вместо дождя со снегом пошел настоящий снег, и дорожка перед отелем на полдюйма покрылась слякотью. Неоновая вывеска над улицей, совсем не похожей на нью-йоркскую, отбрасывала безобразный синеватый отсвет на черную, мокрую мостовую. Швейцару, который вызвал для Корин такси, пришлось воспользоваться носовым платком.
Дорога заняла минут пятнадцать, а когда машина остановилась, Корин, очнувшись, спросила: "Здесь?" - а затем расплатилась и вышла.
Перед ней была пустынная, темная, скользкая улица, застроенная стандартными арендованными домами.
Поднявшись по каменным ступенькам, она вошла в подъезд, порылась в сумке, нашла зажигалку и, чиркнув ею, осветила табличку с кнопками звонков и фамилиями. Увидев написанную зелеными чернилами фамилию "Форд", Корин нажала на нужную кнопку, небрежно, как торговец или добрый знакомый.
Раздался жужжащий звук, и внутренняя дверь открылась. До Корин тут же долетело ее имя, произнесенное с веселым вопросительным знаком в конце. Навстречу ей с лестницы сбежала Банни Крофт.
Банни взяла Корин под руку и стала что-то говорить ей и продолжала что-то говорить, пока они вместе поднимались наверх. Корин ничего не слышала. Она теперь сидела в комнате, без пальто, и Банни Крофт спрашивала, что она будет пить - простое виски или бурбон. Но Корин смотрела вниз, на свои ноги. Она заметила, что на ней чулки не в цвет. Это показалось ей странным и вызывающим до такой степени, что она с трудом подавила желание приподнять вытянутые ноги и, сдвинув коленки, сказать громко, чтобы все слышали: "Взгляните. У меня чулки не в цвет". Но произнесла она только:
– Что?
– Я говорю, у вас вид замерзший, Корин. Бр-рр! Я принесу вам выпить, хотите вы или нет. И не спорьте. Идите к Рэю, а я пока все приготовлю. Он работает, но это не важно. Прямо вон в ту дверь.
– Банни быстро исчезла в кухне.
Корин встала и, подойдя к двери, на которую показала Банни, открыла ее.
Форд сидел за маленьким столиком для бриджа спиной к ней. Он был в рубашке с короткими рукавами. Маленькая лампочка без абажура горела у него над головой. Корин не то что не дотронулась, она даже не сразу подошла к мужу, но она назвала его имя. Форд рассеянно оглянулся, а затем, повернувшись на деревянном ресторанном стуле, на котором он сидел, посмотрел на посетительницу. Вид у него сделался растерянный. Корин подошла и тоже села поближе к столу, так чтоб можно было дотянуться до Форда. Она уже поняла, что у него все неблагополучно. В комнате до того разило неблагополучием, что ей стало трудно дышать.
– Ну как ты, Рэй?
– спросила она, не плача.
– Нормально. А ты как, Корин?
Корин коснулась его предплечья. Потом убрала руку и положила на колени.
– Я вижу, ты работаешь, - сказала она.
– А, да. Ну как ты, Корин?
– Нормально, - ответила Корин.
– Где твои очки?
– Очки?
– удивился Форд.
– Мне нельзя ими пользоваться. Я делаю упражнения для глаз. Очками нельзя пользоваться.
– Он снова повернулся на стуле и посмотрел на дверь, в которую вошла Корин.
– Посоветовал ее двоюродный брат, - пояснил он.
– Двоюродный брат? Он доктор?
– Не знаю, кто он. Живет на другом конце города. Он ей дал для меня несколько глазных упражнений.
Форд прикрыл глаза правой рукой, потом опустил ее и посмотрел на Корин. Пожалуй, он впервые посмотрел на нее с явным интересом.
– Ты остановилась в городе, Корин?
– Да, в отеле "Кинг Кол". А она не сказала тебе, что я звонила?
Форд покачал головой. Он порылся в бумагах, валявшихся на столике для бриджа.
– Значит, в городе, да?