Опрокинутый лес
Шрифт:
Корин вдруг заметила, что он пьян. Когда она это заметила, у нее заходили ходуном коленки.
– Я переночую одну ночь.
Последнюю фразу Форд выслушал, стараясь сосредоточиться.
– Всего одну ночь?
– Да.
Болезненно прищурив глаза, он посмотрел на разбросанные в беспорядке по столику для бриджа бумаги.
– Я здесь много работаю, Корин, - сказал он доверительно.
– Я вижу, вижу, что работаешь, - ответила Корин, сдерживая слезы.
Форд снова обернулся, чтобы
Потом он наклонился к Корин, озираясь, словно человек, отважившийся пересказать соседу по столу на чинном сборище скандальную сплетню или сомнительную шутку.
– Ей не нравится моя работа, - произнес он таинственно.
– Ты представляешь?
Корин молча замотала головой. Слезы почти ослепили ее.
– Ей не нравилось то, что я пишу, когда она приехала в Нью-Йорк. Я кажусь ей недостаточно содержательным.
Корин плакала, больше не стараясь сдерживаться.
– Она пишет роман.
Покончив с секретами, Форд выпрямился и стал снова ворошить бумаги на столике для бриджа. Внезапно его руки замерли. Он заговорил таинственным шепотом.
– Ей попалась моя фотография в разделе книжных рецензий в "Тайме", и она приехала в Нью-Йорк. Она считает, что я похож на какого-то киноартиста. Когда без очков.
И туг Корин без лишнего шума все же потеряла голову. Она спросила Форда, почему он не написал. Она попрекнула его тем, что он нездоров и несчастлив. Она умоляла его вернуться домой. Она беспорядочно касалась руками его лица.
Но Форд, перебив ее на полуслове и болезненно моргая, заговорил вдруг как совершенно трезвый и необыкновенно разумный человек.
– Корин, пойми, мне нельзя уехать.
– Что?
– У меня опять сдвиг, - коротко объяснил он.
Корин смотрела на него, оглушенная отчаяньем и потерянная.
– Сдвиг, сдвиг, - повторил Форд нетерпеливо.
– Ты видела оригинал. Вспомни. Вспомни, как кое-кто колотил в темноте по ресторанной витрине. Ты знаешь, о ком я.
Сознание Корин вернулось по извилистой дорожке в прошлое и, добравшись до места, частично затуманилось. Когда она снова взглянула на мужа, он, прищурившись, разглядывал обложку киножурнала, который был у него в руке. Она отвернулась.
– Остановилась в городе, Корин?
– осведомился он вежливо, кладя журнал на место.
Корин не надо было отвечать, потому что хозяйкин голос из-за двери проверещал:
– Э-эй, вы там, открывайте. У меня руки заняты.
Форд неловко кинулся к двери. В обмякшей руке Корин оказался стакан.
Хозяева, тоже взяв себе по стакану, сели: Форд к своему захламленному столику для игры в бридж, Банни Крофт прямо на пол, возле столика.
На Банни были джинсы, мужская рубашка с открытым воротом, вокруг шеи по-ковбойски повязан красный носовой платок.
Она
– Потрясающе, что вы приехали нас проведать, Корин. Грандиозно. Прошлой весной мы хотели выбраться в Нью-Йорк, но не получилось.
– Она указала носком мокасина на мужа Корин.
– Если бы этот выпендряла хоть что-нибудь написал для заработка, мы бы могли многое себе позволить.
– Она не закончила.
– Мне нравится ваш костюмчик. У вас его не было, когда мы встречались в Нью-Йорке, верно?
– Был.
Корин пригубила коктейль, стакан был грязный.
– Значит, вы его не надевали. Я, по крайней мере, не видела.
– Банни ловко скрестила ноги.
– А как вам наша нора? Я называю ее крысиным гнездом. Одну комнату я могла бы сдать. Рэй бы тогда спал в домашней аптечке - да, милый?
– Что?
– спросил Форд, оторвавшись от стакана.
– Если мы сдадим эту комнату, тебе придется спать в домашней аптечке.
Форд кивнул.
Поглядев на Корин, Банни спросила:
– А где вы, кстати, остановились в городе, Корин?
– В отеле "Кинг Кол".
– Ой, ведь вы мне уже говорили. Там внизу такой маленький бар, я его обожаю. На стенках развешаны мечи и прочая чепуха. Вы заходили туда?
– Нет.
– Бармен как две капли воды похож на одного киноартиста. Недавно играет. Ужасно похож. Как же его фамилия...
Форд поерзал на стуле и посмотрел на Банни Крофт.
– Давайте еще выпьем, - предложил он. Стакан у него был пустой.
Банни взглянула на Форда.
– Что прикажете? Нестись вприпрыжку?
– спросила она.
– Сам знаешь, где бутылку искать.
Форд поднялся, опираясь на спинку стула, и вышел из комнаты.
Его не было минут пять - но Корин показалось, что пять дней. Банни без него не закрывала рта, но Корин прислушалась, только когда она заговорила о романе. Банни сказала, что ей бы хотелось, чтоб до отъезда Корин успела его проглядеть.
Форд вернулся со стаканом, где было пальца на четыре неразбавленного виски. Тогда Корин встала и сказала, что ей пора.
– Прямо сейчас?
– заскулила Банни.
– Слушайте. А если завтра нам вместе пообедать или еще чего-нибудь?
– Я рано уезжаю, - ответила Корин и, не дожидаясь, пока ее проводят, двинулась к выходу. Она слышала, как хозяйка вспрыгнула на мягких подошвах своих мокасин, слышала, как та пробормотала: "Ну, бог ты мой..."
Все втроем - и Форд тоже - они выстроились в затылок у входной двери: Корин, за ней Банни и замыкающий - Форд.
Перед тем как выйти, Корин вдруг обернулась. Ее плечо почти уперлось Банни в лицо на уровне глаз.
– Рэй. Ты вернешься со мной домой?
Форд не расслышал ее.