Оптимальный вариант
Шрифт:
– Прошу прощения, сэр, – быстро сказал робот.
– Ладно, замяли. Полагаю, я не стану вас есть. Но на вашем месте я бы был начеку. Не все тут такие мягкосердечные и доверчивые, как я. Другие жители этого леса сожрут тебя, как только на тебя посмотрят. Или, скорее, сначала сожрут, а потом посмотрят, потому что чего на тебя смотреть?
– А чего нам следует опасаться особенно? – спросил Мишкин.
– Особенно? Да всего, – откликнулся Винс.
Глава 8
Мишкин и робот поблагодарили доброго червяка,
Они прошли мимо группы огромных растений. Янтарные глаза деревьев из-под полуприкрытых зеленых век исподтишка следили за путниками.
– Ну и странная же парочка, – заметил большой вяз.
– Я полагаю, это оптические иллюзии, – сказал дуб. – Особенно вон та металлическая штука.
– Ох, бедная моя головушка! – заныла плакучая ива. – Ну и ночка выдалась! Вы только послушайте...
Мишкин и робот все больше углублялись в омуты тьмы, где среди слабых испарений еще жили былые остатки великолепия древесного мира, смутные, подобные призракам воспоминания прошлого. В священных лучах неясного сияния, сползавшего по ветвям плачущих деревьев, сквозил дух умирания.
– Ну и мрачное же местечко! – сказал Мишкин.
– Меня подобная чепуха не волнует, – заявил робот. – Мы, роботы, склонны к отсутствию эмоциональности. Однако в нас встроена способность к сопереживанию, следовательно, мы можем разделять чувства другого, а это то же самое, как чувствовать самому...
– Тсс! – шикнул Мишкин.
– А потому я склонен согласиться с тобой. Здесь очень мрачное место. Как раз подходит для привидений.
Робот был существом добросердечным, а вовсе не такой бездушной железякой, как можно было предположить, исходя из его внешности. Много лет спустя, когда он уже стал красным от ржавчины, а конечности его покрылись трещинами из-за усталости металла, он рассказывал о Мишкине другим, молодым роботам:
– Он был человеком тихим, спокойным, на первый взгляд, даже немного глуповатым. Однако в нем существовала некая прямота и способность мириться с обстоятельствами – очень приятные качества. Одним словом, это был настоящий человек. Подобных нам уже не встретить.
– Да, дедушка, конечно, – соглашались роботята, а отойдя, хихикали себе под нос. Молодые роботы были блестящими, подвижными, остроумными и считали себя первыми по-настоящему современными роботами. Им и в голову не приходило, что были роботы и до них, и будут после них. А если бы им сказали, что наступит день, когда их отправят на склад вместе с другим ненужным хламом и устаревшими товарами, они бы померли со смеху. Так уж мыслят молодые роботы, и ни одному программисту не под силу это изменить.
Но пока что все это оставалось делом отдаленного будущего. А тем временем робот и Мишкин вместе шли через лес. Оба они были напичканы множеством знаний, но здесь все их знания никуда не годились. Возможно, именно тогда Мишкин пришел к своей великой догадке – что знания никогда не удается применить для своей пользы. Всегда оказывается, что вам нужны какие-то другие знания, и умный человек строит свою жизнь на знании того, что его знания бесполезны.
Мишкина беспокоили мысли об опасности. Он хотел, столкнувшись с опасностью, поступать правильно. Но он не знал, какие действия будут здесь уместными, и это его сильно беспокоило. Сильнее смерти Мишкин боялся показаться смешным.
– Слушай, – сказал он роботу, – нам надо пошевелить мозгами. Мы в любое мгновение можем встретиться с опасностью, а до сих пор не решили, как следует с ней управляться.
– У тебя есть какие-нибудь предложения? – поинтересовался робот.
– Мы можем бросить монетку.
– Это – явственное проявление фатализма, – назидательно изрек робот, – прямо противоречащее научному подходу к жизни, который мы с тобой представляем. Поставить себя в зависимость от воли случая – и это после того, как мы уже проделали такой путь? Нет, это немыслимо.
– Мне и самому не очень нравится, – признал Мишкин, – но мне кажется, ты не станешь возражать, что отсутствие плана действий может очень плохо закончиться.
– Возможно. Однако стоит попробовать принимать решение в каждом конкретном случае, исходя из обстоятельств, – предположил робот.
– А у нас будет на это время? – спросил Мишкин.
– Сейчас узнаем.
Мишкин посмотрел вперед и увидел нечто плоское, тонкое и широкое – простыня, да и только. Эта самая мышино-серая простыня парила в трех футах над землей и направлялась прямехонько к ним – похоже, подобное поведение становилось традицией местных жителей.
– Как, по-твоему, что нам следует делать? – спросил Мишкин.
– Чтоб я лопнул, если знаю, – ответил робот. – Я собирался спросить об этом тебя.
– Похоже, удрать от этой штуки мы не сумеем.
– А мне кажется, что неподвижность нам тут тоже не поможет, – сказал робот.
– Может, ее подстрелить?
– Почему-то на этой планете бластеры работают не очень хорошо. А что, если мы только разозлим ее?
– А что, если мы просто пойдем себе дальше и будем думать о своих делах? – предложил Мишкин. – Может, эта штука не обратит на нас внимания?
– Блажен, кто верует, – сказал робот.
– У тебя есть другие предложения?
– Увы, нет.
– Тогда пошли дальше.
Глава 9
Мишкин и робот по лесу гуляли в веселом месяце мае, пару глазок кровавых они повстречали в веселом месяце мае.
И ничего смешного в этом нет, особенно когда такие глазки смотрят на вас сверху.
– По порядку рассчитайся! – сказал как-то Мишкину его папа. Том встал и рассчитался по порядку, но оказалось, что порядок состоит из него одного. Толку от этого было мало, и потому Мишкин никогда больше не рассчитывался по порядку.