Опустошенные души
Шрифт:
Каждый дюйм моей плоти ожил от желания, когда она двинулась ниже.
— Пожалуйста, — сказал я более настойчиво, и она рассмеялась.
— Помоги мне убедить его, Эрик, — попросила она, притягивая вампира ко мне.
Он начал целовать мой живот, когда она прижалась губами к моей груди, и мое желание обладать ими обоими почти захлестнуло меня.
— Укуси меня, — взмолился я, мой голос был хриплым от отчаяния.
— Если ты настаиваешь.
Я вздрогнул, когда ее зубы вонзились в мою грудь прямо над татуировкой,
Боль была невыносимой, но она смешивалась с моим желанием к ним таким образом, что опьяняла меня.
Я закрыл глаза, запрокинув голову назад, пока они утоляли свою жажду за мой счет, и наполнился удовлетворения, когда они застонали от удовольствия. Они крепко сжимали меня, отказываясь отпускать, пока пили, но я не хотел, чтобы они прекращали, я хотел, чтобы они были именно там, где они были.
Валентина отстранилась первой, и Эрик быстро последовал ее примеру.
Она завладела моими губами, и вкус моей собственной крови коснулся моего языка, но когда она прижала мое тело к своему, в глубине моего сознания снова возник этот ноющий зуд, и меня охватило ощущение, что что-то не так.
Ее внимание переключилось на Эрика, когда она подняла его на ноги, и моя кровь закипела, когда я увидел, как она целует его.
Валентина положила руки на каждую из наших грудей, скользя по ним ниже, и озорной блеск зажегся в ее глазах. Она добралась до моего пояса и остановилась, играя со мной. Она видела, как отчаянно я хотел, чтобы она продолжила, и удержала Эрика в плену в тот же дразнящий момент, и он застонал, наклоняясь к ней в надежде, что она продолжит свой спуск.
— Я хочу, чтобы ты взял меня первым, Магнар, — выдохнула она, когда ее взгляд опустился на меня. — Я так долго ждала, чтобы узнать, как это будет ощущаться, и я больше не могу ждать.
Мое сердце заколотилось от ее просьбы, и я взволнованно улыбнулся, но теперь зуд в глубине моего разума превратился в жужжание, и я слегка нахмурился, когда мои мысли обратились к нему.
— Но ты не останешься в стороне, Эрик, — пообещала она ему. — У тебя тоже будет свой черед.
Ее ожерелье сверкнуло, и я уставился на него, когда она наклонилась ближе, опуская пальцы ниже, просовывая их под мой пояс, скользя к моему члену, который по какой-то причине на самом деле еще не затвердел.
Мои губы приоткрылись, когда жужжание в черепе перешло в резкий шум, мышцы напряглись, а ощущение, что что-то не так, боролось с пульсирующим светом ожерелья, который продолжал расти, заставляя меня сосредоточиться на нем, притягивая меня к себе против моей воли.
Изумруд становился все ярче и ярче, привлекая все мое внимание, и я почувствовал, что Эрик тоже смотрит на него, а его поза становилась такой же напряженной, как и моя.
Что-то было не так. Что-то было изначально не так со мной, этим местом и этой женщиной.
Мой
Со звуком, похожим на звон бьющегося стекла, изумруд, висевший у нее на шее, раскололся надвое, снова привлекая мое внимание к нему. Свет от него исчез, и камень почернел, когда треснувшие куски упали на пол.
Слабый свист заполнил мои уши, когда образы женщины с волосами цвета солнечного света заполнили мой разум, и я судорожно вздохнул.
Я целовал ее, держал в объятиях, занимался с ней любовью. Она была моей, а я — ее. Я вспомнил все, что нам потребовалось преодолеть, чтобы найти друг друга, и все, что пыталось разлучить нас.
— Келли, — выдохнул я, и ее имя вернуло мне все, что у меня украли. Я вспомнил… Я все вспомнил.
Мой взгляд скользнул к Эрику, и я обнаружил то же самое зарождающееся понимание в его глазах.
Я схватил Валентину за запястье, и она удивленно посмотрела на меня, когда я издал дикий рык, полный ярости на все то, что она заставила меня сделать.
Она резко вдохнула, отдергивая другую руку от Эрика, потянувшись, чтобы дотронуться до ожерелья, и обнаружила, что камня нет.
Я вывернул ей руку, и она закричала, когда хрустнула кость. Эрик ударил ее кулаком в лицо, и она бесформенной кучей упала на землю.
— Как? — Валентина ахнула, в ужасе глядя на нас двоих, и видя в наших глазах свою смерть.
Я ударил ее ногой, отчего она пролетела через всю комнату и врезалась в огромное зеркало, и оно разлетелось вдребезги вокруг нее, а осколки дождем посыпались на ее кожу, порезав ее.
— Стража! — закричала она, когда мы снова приблизились к ней. — Помогите!
Эрик бросился к ней, схватил за волосы и впечатал лицом в стену так, что брызнула кровь.
— Ты поплатишься за это кровью, — пообещал он, и вся дикая жестокость его вида засквозила в его словах.
Дверь позади нас распахнулась, и я обернулся, когда двадцать членов ее верной Элиты хлынули в комнату.
Я прыгнул вперед, подхватил Бурю с пола и, зарычав, швырнул его в их сторону.
Резкий ветер налетел на меня, когда Валентина перехватила контроль над воздухом в комнате, а Эрика отбросило от нее.
Он взревел от ярости на Элиту, когда они бросились вперед, чтобы окружить свою королеву, и Валентина спряталась среди них.
Мы вдвоем бросились на них, и я пронзал Бурей плоть и кости, сражаясь, чтобы убить дьявола, который поработил мое тело и украл меня у женщины, которую я любил. Ярость, которую я испытывал, не имела себе равных, отвращение, и осквернение моей плоти впечатались в мою память.
Ветер ударил в меня, и я был сбит с ног, откатившись вместе с Эриком ко входу в огромную ванную комнату.