Опьянение
Шрифт:
Позже Эми узнала, что Ворон по своему обыкновению хотел отдать девочку на воспитание при борделе. Там ей ничего не угрожало до восемнадцати лет. А потом? Кто знает, что могло случиться потом. Кошмары спасли Эми от этой участи.
Ворон оставил её у себя. За ней ухаживала пожилая повариха Марфа, давно потерявшая всех детей и внуков. Хозяина дома девочка не видела несколько лет после той роковой ночи. Она жила: помогала на кухне, убиралась, училась вести хозяйство.
Со временем боль стихала, добрая Марфа стала ей почти бабушкой. Несколько лет они жили, как маленькая семья. Вокруг царила атмосфера доброты, понимания и временами сочувствия, когда девочка внезапно вспоминала тот страшный день и слезы катились по её щекам. Эми была надломленным саженцем, но благодатная почва помогла ей не сломаться окончательно. Рано или поздно даже самая страшная боль притупляется — время шлифует её, как вода камень. Чувство становится гладким и холодным, лежит на сердце, но больше не втыкается в него миллионом заостренных граней. Рано или поздно любой, кто жив, снова начинает дышать.
Через четыре года он вернулся. Огромный мужчина в черном плаще. Изуродованный черным дождем и бандами. Холодный и чужой. Эми вспомнила его. Всё, что видела тогда, сидя в шкафу. Той же ночью вернулись кошмары. Снова жар, крик и тяжелое пробуждение.
В одну из таких ночей Эми поднялась с постели, спустилась на кухню и замерла в дверях. Он сидел за столом и курил сигару. Только сейчас девушка сообразила, что опрометчиво спустилась вниз в одной сорочке. В их доме долго не было мужчин, стесняться было некого.
— Снова кошмары? — ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому не спится.
— Да. Из-за вас и ваших дружков, — выплюнула Эми. Да, она ненавидела его, хоть все это время и жила в его доме.
— Они уже заплатили. Кровью. Пора тебе успокоиться и перестать жить прошлым, — из его рта вырвались плотные клубы дыма.
— Успокоиться? Моего отца убили, мать изнасиловали до полусмерти прямо у меня на глазах. А вы говорите успокоиться?
— Да, — её гнев разбился о лед, — если ты еще раз закричишь посреди ночи, я приду к тебе в комнату. Кричать ты будешь, но уже по другому поводу.
Эми вспыхнула от макушки до пяток и, забыв про воду, убежала к себе. До утра ей заснуть так и не удалось. Её трясло. Если она уснет, то кошмары вернутся и превратятся в реальность. Он придет. Это чудовище.
Следующей ночью она сдалась. Не спать двое суток было выше её сил, и девушка забылась беспокойным сном. Снова кошмары. Крик. Звук открывающейся двери. Эми проснулась и свернулась калачиком под одеялом.
— Я же предупреждал.
Она выглянула из-под одеяла и увидела нависшую над ней темную фигуру. В голове пролетело всё. И воспоминания из детства, и слухи о Вороне, которыми в эти дни наполнился город.
— Не трогайте меня, пожалуйста, — все, что могла пролепетать Эми. — Я не виновата, они сами приходят.
Мужчина игнорировал ее невнятный лепет. Он по хозяйски передвинул её на одну половину кровати, на другую улегся сам, не раздеваясь.
— Иди сюда. Раньше тебе это помогало.
Эми не шевелилась и затравлено смотрела на изуродованное лицо мужчины. Ворон придвинулся ближе и рукой притянул к себе. Она смогла ощутить его тепло и запах. Пыль. Жженая резина. Терпкие тяжелые сигары. И легкий аромат сушеных яблок, которым была пронизана кухня, уже успел прилипнуть.
— Я не трахаю детей, глупая девчонка.
Не зная почему, Эми ему поверила и доверчиво спрятала лицо в свитере. Этой ночью впервые за несколько дней она спала без сновидений.
Прошел год. Что-то неуловимо изменилось. На его теле появились рисунки. Много рисунков. Лицо, шея, руки. Эми замечала, что они меняются, и чем больше становилось рисунков, тем более отстраненным и нервным становился хозяин. Да, она сама не заметила, как начала называть его хозяином, так же, как и Марфа. Потому что это действительно было так. Он был хозяином дома и всего, что в нем находилось. Отпечатки его личности были повсюду. Темные тона. Тяжелые портьеры. Ковровые дорожки цвета крови.
Если в кухне и жилых комнатах еще чувствовалась женская рука, то настоящей мужской вотчиной был кабинет. Стол, заваленный книгами с множеством мелких закладок и загнутыми страницами. Жесткая кушетка из темной кожи, на которой хозяин иногда отдыхал. Рядом маленький изящный столик: на нем уменьшалась только увесистая стеклянная пепельница. Когда Ворон приходил домой взвинченный, он ложился на кушетку и курил. Никто не рисковал в такие дни заходить внутрь.
В последнее время он курил много. Эми убиралась в кабинете каждый день, вдыхала запах его сигар, трогала теплые обложки книг, иногда читала. Глупо было отрицать, что Эми скучала по нему. Уже полгода как кошмары прекратились, и она перестала засыпать, вдыхая его запах. Только кабинет мог хоть как-то восполнить эту потерю.
— Что ты здесь делаешь? — его голос эхом отражался от стен огромного кабинета. Эми не заметила, как он вошел.
— Ищу книгу, — нашлась девушка.
— Какую? — Ворон подошел к столу и встал рядом, взял в руку одну из книг. — Хочешь узнать про ад Данте?
Кончиками пальцев мужчина медленно провел по позвоночнику от поясницы до шеи девушки. Это невероятно. Он знал, чего Эми хотела на самом деле. Даже тогда, когда она сама этого еще не осознавала. Одним движением мужчина запустил этот механизм, до этого замерший в смятении.
— Хочу, — она зажмурилась, отдаваясь ощущениям, — чтобы вы любили меня.
— Я не люблю тебя, — шершавая кожа руки коснулась её шеи. Он притянул девушку к себе и слегка склонился, чтобы заглянуть в лицо, — и никогда не смогу полюбить. Это чувство противоречит моей природе.
— Хорошо, — заворожено глядя на него, девушка кивнула и продолжила, — я скучаю. По вам в моей постели.
— Эми, — она вздрогнула от звука собственного имени, — ты взрослая девушка. Я не могу спать вместе с тобой каждую ночь, — слово «спать» он выделил особенно ярко.
— Тогда не спите. Вы говорили, что не трахаете детей. Я выросла. Если не можете любить, делайте то, что умеете, — девушка истеричным рывком обхватила его плечи и неумело прикоснулась к губам.
И он ответил. Яростно. Жестко. Нет, здесь точно не было любви, только власть. Даже похоти не было. Он указывал ей на совершенную ошибку, внушал страх, с силой разрывая платье. Её руки, такие смелые несколько секунд назад, онемели. Мелкие пуговицы с тихим стуком рассыпались по полу.
Она прижалась к Ворону, ощущая кожей жесткую ткань его рубашки. Словно это не он был демоном, сорвавшим с неё одежду, а кто-то другой. Неизвестный. Далекий. Смертельно опасный.