Опыт о неравенстве человеческих рас. 1853г.(том1)
Шрифт:
Не буду далее пересказывать известную библейскую историю. Всем известно, что семиты-авраамиды в конце концов обосновались в земле обетованной. Добавлю лишь, что эпизоды переселения и события, предшествовавшие ему, поразительно напоминают то, что в наше время происходит с ирландскими или немецкими семьями в Америке. Если у них умный предводитель, их ждет удача, как детей библейского патриарха. Когда такого вождя нет, они терпят поражение" и исчезают наподобие тех семитов, чьи катастрофические неудачи упоминаются в Библии. В обоих случаях мы видим одну и ту же ситуацию, персонажи испытывают одинаковые чувства в похожих обстоятельствах. В глубине души у них трогательная тоска по далекой родине, куда они ни за что на свете не хотели бы вернуться. И одинаковая радость, когда приходят известия с родины, и одинаковая гордость
Я описал странствия одной семьи пастухов, людей темных и довольно забитых. И не они определяли сущность семитской эмиграции в ассирийские или ханаанские земли. Эти пастухи жили замкнуто и не оказывали прямого воздействия на местное население. Поэтому неудивительно, что их соплеменники, умеющие владеть оружием, были более заметны в истории.
Одним из главных признаков упадка хамитов и причиной их неудачи в управлении ассирийскими государствами было забвение воинской доблести и отказ от вооруженных действий. Это было типично для Вавилона и Ниневии, для Тира и Сидона, где торговцы, слишком озабоченные идеей обогащения, презирали воинское искусство. Их цивилизация уже обрела основы своего существования и отвергла профессию солдата, что позже произошло с итальянскими патрициями средневековья. [65]
65
Кстати, карфагеняне были не более воинственны, чем жители Тира, и использовали наемных солдат
Толпы авантюристов-семитов заполнили эту нишу, которую ежедневно расширяли господствующие идеи и нравы. И, разумеется, они встретили горячий прием. Карий-цы, писидийцы, киликийцы, лидийцы, филистинцы в металлических шлемах, увенчанных перьями, одетые в короткие тесные туники-кольчуги, прикрытые круглыми щитами, вооруженные мечами, более длинными и тяжелыми, чем азиатские мечи, и дротиками, они встали на защиту столиц и обеспечили охрану торговых судов. Эти наемники играли очень большую роль во всех хамитских и семитских государствах Азии и Африки. Даже египтяне брали их на службу. Во времена Авраама маленькие палестинские княжества вверяли им свою защиту. Возможно, одним из таких кондотьеров был Фихол, который в Библии назван военачальником Авимелеха (Бытие, XXI). Позже стража Давида также состояла из филистинцев. Все это показывает, насколько низок был воинственный дух в ту эпоху. Высшая финикийская знать осталась единственной частью нации, хранившей память о доблести предков, великих охотников Всевышнего, и умевшей обращаться с оружием. Они еще не потеряли вкуса к богато украшенным щитам, которые они вешали на башни и городские стены, и которые, по свидетельству современников, далеко сияли, как звезды 9). Остальное население работало. И наслаждалось плодами своих трудов и торговли. Когда политика требовала проявления мужества, захватов, переселения, цари и советы аристократов, насильно собрав какую-то часть народа — как правило, это был настоящий сброд, — придавали ей семитов в качестве охраны и опоры; а самые отчаянные из черных хамитов, встав во главе таких отрядов, часто отправлялись за моря, чтобы создать ядро новых местных патрициев и государство, смоделированное по политическим и религиозным обычаям своей родины.
Таким образом семитские банды проникали повсюду, где осуществляли свою деятельность хамиты. Они вливались в общество покоренного народа, и оно становилось для них своим. Одним словом, белые племена второй волны имели одну историческую задачу — за счет притока своей крови, остающейся более чистой, как можно дальше распространить «белое» вторжение на юго-запад.
Долго считалось, что этот источник неистощим. Между тем ко времени первого переселения семитов в Согдиане и в нынешнем Пенджабе начали селиться некоторые арийские и другие белые племена. Арийско-эллинские и арийско-зороастрийские народы искали выход на запад и оказывали силовое давление на семитов, вынуждая их покидать горные долины и спускаться на равнины и дальше к югу. Там появились самые крупные государства черных хамитов.
Нам неизвестно в точности, насколько упорным было их сопротивление эллинистским захватчикам. Скорее всего сопротивления почти не было. Семиты, хотя и превосходящие стойкостью черных хамитов, не могли сдержать натиск пришельцев. Они были меньше пропитаны меланийскими элементами, чем потомки Немрода, но все равно были заражены ими в достаточной степени, потому что забыли язык белой расы и приняли сложную языковую систему, смесь остатков «белых» языков с диалектами темнокожих, и сегодня, без серьезных на то оснований, эта система называется семитской.
Современные филологи подразделяют семитские языки на четыре основные группы: первая содержит финикийский, пунический и ливийский элементы, из которых произошли берберские диалекты; [66] вторая включает в себя иврит и его наречия; третья — арамейские наречия; четвертая — арабский, геезский и амарийский.
Если рассматривать семитскую группу в целом, не обращая внимания на лексику, появившуюся в результате поздних этнических союзов с белыми народами, нет оснований утверждать, что существует большое различие между этой группой и так называемыми индогерманскими языками, принадлежащими виду, из которого, несомненно, вышли предки хамитов.
66
Берберские и амазигские народы семитского происхождения продвинулись далеко на юг, в Африканскую Сахару, и на запад до Канарских островов. Гуанки были берберами. Семитские нашествия повторялись на западном побережье Африки в продолжение, как минимум, тысячи лет.
Семитская языковая система имеет значительные пробелы в своей организации и структуре. Очевидно, во время своего формирования она сталкивалась с языками, оказавшимися враждебными ей. Она вытеснила их, т. е. разрушила, но не сумела использовать их ценные качества. Поэтому семитские языки — это, в некотором смысле, языки неполные или не до конца сформировавшиеся.
Причем, речь идет не только о том, чего им недостает, но и о том, что они имеют. Одна из их типичных особенностей — богатство глагольных сочетаний. В древнеарабском языке существуют пятнадцать типов спряжения глагола, но речь идет о так называемом идеальном глаголе, хотя на практике ни один глагол не имеет такого количества флексий или возможностей изменения, какие предлагает грамматическая теория. Из этого следует, что все глаголы в этих языках ущербны, поскольку обременены множеством исключений из правил.
Аналогом семитской системы можно считать африканские языки. Здесь мы также видим поразительное количество глагольных форм, причем все глаголы легко приспосабливаются к любому типу спряжения. С другой стороны, там нет тех корней, очевидное родство которых с индогерманской группой опровергает концепции лингвистов, стремящихся сделать семитскую языковую группу совершенно уникальной и изолированной от языков нашей расы. В языках негров нет ничего, что бы намекало на их связь с языками Индии и Европы — напротив, прослеживается их близкое родство с языками Ассирии, Иудеи, Ханаана и Ливии.
Наконец, можно сделать следующий очень важный вывод: весь африканский континент, с юга до севера, с востока до запада, знает только один язык и говорит на диалектах сформировавшихся из одного источника. В Конго, в стране кафров, в Анголе, а также по всему побережью мы встречаем одни и те же формы и корни. Под это определение пока не подпадают нигритский язык, еще не изученный, и наречие готтентотов, но они и не опровергают его.
Попробуем резюмировать вышеизложенное.
I) Все, что нам известно об африканских языках, принадлежащих как темнокожим народам, так и чисто негритянским племенам, можно свести в одну систему. II) Эта система обладает основными признаками семитской группы. III) Многие из производных языков также включаются в семитскую группу.
Стоит ли добавлять еще что-нибудь, чтобы признать следующий факт: эта группа, как в своих существующих формах, так и в своих лакунах, ведет свое происхождение от совокупности составляющих ее этнических элементов, т. е. от смешения небольшой доли белой расы с превосходящим меланийским компонентом?
Чтобы представить таким образом генезис языков Передней Азии, нет нужды предполагать, что семитское население сразу утонуло в черной крови. То, что неоспоримо в отношении хамитов, не всегда является таковым для родственных им народов.