Опыт воображения
Шрифт:
— Здесь была Цилия, — сказал, закрывая за ней дверь, Сильвестр.
— Да?..
— Забирала свои пожитки.
— Понятно. — Ребекка прошла в гостиную. — Но почему во всех комнатах ветер завывает?
— Разве ты не чувствуешь, какой здесь запах?
Ребекка принюхалась.
— Хм… Сколько же она тут пробыла?
— Не знаю точно, но довольно долго.
— Этот запах долго не продержится, — уверенно сказала Ребекка. — Духи „Возбуждение“ нестойкие. А я думала, что ты все еще в отъезде. Хотела оставить записку,
— Так оно и есть, — подтвердил Сильвестр. — Прекрасно. Ты — молодец.
Ребекка засмеялась.
— Но если ты намереваешься держать окна открытыми, то я бы позаимствовала какое-нибудь пальто.
— Еще несколько минут, — сказал Сильвестр. — Подожди, я сейчас поставлю чайник и угощу тебя чаем.
— Кофе, если можно, — попросила Ребекка. — А я все-таки закрою окна. Запаха уже нет, это тебе только кажется.
— Я наблюдал за ней издали, — сказал Сильвестр. — Когда я подъезжал к дому, она как раз укладывала свои вещи в такси.
— Ты с ней разговаривал?
— Мне удалось увильнуть.
— Трус! Интересно, что она взяла?
— Она уже забрала отсюда все, что можно продать. Может быть, уже и продала, чтобы заплатить за новые наряды.
— Неужели тебе это совершенно безразлично? Дом выглядит каким-то ужасно голым.
— Мне все равно.
Ребекка позакрывала все окна и пошла за Сильвестром на кухню.
— Ну хотя бы чайник-то она тебе оставила?
— А я купил новый. О, черт бы ее побрал! — Она и его увезла!
— Ладно, — засмеялась Ребекка, — поедем ко мне. Я угощу тебя чаем.
— А почему бы мне не приготовить чай в кастрюльке? — предложил Сильвестр.
— Поменяй замки, — сказала Ребенка, — не то в один прекрасный день ты придешь домой и обнаружишь, что в нем нет ничего, кроме пола, потолка да совершенно голых стен.
Сильвестр пропустил эти слова мимо ушей, так как не любил непрошеных советов. Вскипятив воду в кастрюле, он приготовил кофе для Ребекки и чашку крепкого индийского чая для себя.
— Цилия права: ты себе испортишь этим месивом кишки, — сказала Ребенка.
— Между прочим, когда я ехал сюда на поезде, мне довелось увидеть кое-что экстраординарное, — сказал Сильвестр. Поставив чашки на поднос, он направился в гостиную.
— Что именно? — спросила Ребекка, устраиваясь на диване. Сев, она широко, по-мужски расставила ноги. Сильвестр, собиравшийся сесть в стоявшее напротив кресло, отказался от этого намерения и сел рядом с ней на диван. Юбка Ребекки была такой короткой, что он невольно занервничал.
— Ты знаешь, — сказал он, — меня легко расстроить.
— Тебя слишком легко расстроить, — сказала Ребенка и потянулась за своей чашкой. — Так что там было экстраординарного?
— Овца.
— Овца?
— На спине. — И Сильвестр рассказал про все — про овцу, девушку-спасительницу, проводника, чудака, сломанные очки.
— Поезд, видимо, шел очень медленно, — сказала Ребекка.
— Почему? Поезда дальнего следования идут очень быстро, со скоростью не менее ста миль [1] в час. — Сильвестр прихлебнул чай. Он был горячий и крепкий — как раз такой, какой он любил.
1
1 миля — 1,609 км. — Здесь и далее прим. перев.
— Да, но не по воскресеньям. По воскресеньям на дорогах проводят ремонтные работы, и поэтому движение поездов замедляется. Что касается твоего поезда, то он наверняка шел с очень маленькой скоростью, иначе он не мог бы остановиться так близко от овцы. Если бы поезд шел с большой скоростью, то этой девушке пришлось бы бежать назад к овце несколько миль. — Дав понять, что она лучше разбирается в поездах, Ребекка принялась за свой кофе. — Думаю, что ты спал, когда она остановила поезд, — добавила она.
— Но я же почувствовал запах тормозов, — возразил Сильвестр.
— Это с твоими-то способностями различать запахи! Ты говорил с ней?
— Я же сказал тебе, что нет.
— Ты, конечно, хотел поговорить, но не решился, — заявила Ребекка. — Ты ужасно нерешительный.
„Как-то однажды был такой момент, — подумал Сильвестр, — когда мне вдруг захотелось заняться с тобой любовью, но я не решился“. И он засмеялся.
— Что смешного? — спросила Ребекка. — Судя по тому, что ты рассказал, это печальная история. Так ты говоришь, что девушка была похожа на сумасшедшую?
— Нет, это тот придурковатый любитель поглядеть на птичек высказал мнение, что она сумасшедшая. Правда, она выглядела ужасно печальной, но никакая она не сумасшедшая. Я бы сказал, что она абсолютно здорова и в своем уме.
— Каким образом ты все это разглядел без очков? Ты же сказал, что сломал их. Дай-ка я взгляну на твою ладонь! — Ребекка схватила его руку, всмотрелась. — Господи, Сильвестр, какой ужасный порез! Может быть, следует наложить швы? Давай, я прилеплю на него пластырь.
— Нет, — решительно возразил Сильвестр и отдернул руку. — Не надо. Пустяки, заживет и так.
— И потом, тебе нужны новые бифокальные очки. Я договорюсь о приеме с твоим окулистом?
— Ты уже не работаешь у меня секретаршей!
— Так я позвоню ему завтра?
— Спасибо, не надо.
— Как хочешь, я всего лишь хочу помочь тебе. — Ребекка сжала губы. — Как бы то ни было, — сказала она задумчиво, — а ты рассказал мне печальную историю. Бедная овечка!
— Это была довольно крупная овца, скорее всего тексельской породы. Овцы этой породы самые крупные.