Опыт возрождения русских деревень

Тюрин Глеб Владимирович

В нынешней ситуации на селе ничего нельзя изменить, если не возникнет новое коллективное понимание своих возможностей, своей роли, не разовьются новые связанные с этим взаимоотношения. То есть пока не возникнет новая продуктивная самоидентификация. То, что в психологических терминах можно назвать «Мы-концепцией». В Заозерье такую новую «Мы-концепцию» — концепцию позитивного отношения к жизни удалось постепенно создать. Заозерцы взяли ответственность за свою судьбу на себя, они поняли, что нет смысла ждать, пока кто-то придет и изменит их жизнь.

Постепенно стало приходить коллективное понимание, что в тех условиях, в которых оказалась деревня, заниматься ее развитием можно только сообща. Люди поверили, что от них, от их активности что-то может зависеть. Это придавало силы. Одна из удивительных

черт создания такого местного сообщества в том, что в результате сложения сил и энергии отдельных членов сообщества возникает энергия, сила, которая гораздо больше, чем сумма этих сил поодиночке — так называемый синергетический эффект. И его появление дает развитию мощный заряд, который нельзя не почувствовать, который начинает притягивать людей.

В Заозерье почти все лето около тридцати человек в той или иной степени участвовали в строительстве дома, помогали тащить эту ношу. Когда однажды кто-то, кто должен был прийти, не пришел, остальные искренне возмутились: «Да, елки-палки, для себя же делаем!» В конечном итоге ни почти полное отсутствие опыта, ни бесконечные проблемы, ни дожди, которые, как назло, упорно лили все лето, не смогли помешать членам заозерского ТОСа успешно завершить свою стройку.

Конечно, коллективное понимание пришло не сразу. Это длительный и очень тяжелый процесс. Никакой идиллии не было. В деревне хватало скептиков, которые упорно твердили: «Ничего не получится! Пустое дело! Все зря!» Выдерживать непонимание, скепсис и насмешки было очень тяжело. Но надо сказать, порой и они сплачивали участников проекта. В ответ на обычное замечание о том, что ничего не выйдет, кто-то как отрезал: «А вот назло тебе построим!» По мере того как поднималось здание, прибавлялось уверенности в себе у участников проекта. Рос их авторитет в деревне. Потом даже старики спрашивали, чем пособить. А одна бабуля, чтобы подбодрить работавших, как-то в шутку похлопала рукой по стене: «Вы, миленькие, постарайтесь, тут угол потеплей делайте, я тут буду жить».

Сегодня можно смело сказать, что настроение в деревне кардинально изменились. Установка «мы сами можем очень многое!», пожалуй, является основной, доминирующей. Сельчане стали по другому относиться к себе. Это видно даже по тому, как они стали держаться, по их осанке, взглядам.

Большое значение в этих изменениях имело наличие толкового и активного лидера — Татьяны Коротаевой, у которой была сильная группа поддержки.

Заозерцы также хорошо осознают, что в одиночку, без помощи со стороны добиться этих изменений им бы не удалось. Т. Коротаева говорит: «Очень большую роль сыграла для нас помощь со стороны института. Мы ее постоянно ощущали на себе. Мы знали, что нашими проблемами кто-то постоянно занимается, знали, что можем в любую минуту обратиться за помощью и советом. Нас постоянно учили, мы в этой сложной ситуации были не одни». Это как в футболе: чтобы из группы мальчишек сделать хорошую футбольную команду, нужен тренер, который знает, как играть, и может научить. Научиться хорошо «играть» в самоуправление ничуть не легче. Думается, одной из корневых проблем развития самоуправления в России является непонимание этого обстоятельства.

У нас ведь считается, что стоит дать денег, и все пойдет как по маслу, само собой.

Безусловно, одной из самых существенных причин успеха заозерцев явилась позиция районных и областных властей, то, что муниципальные и областные власти по-настоящему хотели этих изменений, стремились создать условия, чтобы они произошли.

Совсем немного экономической теории

История успеха проекта в Заозерье наглядно демонстрирует, что развитие местных сообществ, как и развитие человеческого потенциала, позволяющие вернуть веру и энтузиазм, могут иметь значительный экономический эффект. И без этого сегодня говорить о развитии наших, увы, абсолютно депрессивных сельских территорий просто не приходится. Поскольку именно человеческая энергия становится ресурсом, способным задействовать остальные — материальные — ресурсы.

Глубина сегодняшнего кризиса села во многом связана с тем, что решение проблем сельских территорий на основе административного подхода (использования чисто административных

методов) в настоящее время просто невозможно. Для этого требуются огромные средства, а их нет, ведь большей частью бюджеты сельских муниципальных образований дотационны. Власть просто не может больше содержать многое из того, что содержала прежде, она вынуждена что-то закрывать, от чего-то отказываться. Это, как правило, означает, что материальные объекты просто исключаются из оборота, бросаются. Когда власть перестает их административно поддерживать, они теряют какую-либо реальную балансовую стоимость. Скажем, что происходит со зданием закрытого учреждения: детсада, клуба или фермы? Как правило, они попросту растаскиваются, разворовываются и в большинстве своем превращаются в руины. Более того, можно говорить о том, что у них есть «минусовая» стоимость, поскольку они становятся явлением разрухи, чертами экономического распада, соответствующим образом программируют людей.

Во многих наших селах можно увидеть много таких умирающих брошенных объектов. Гибнут культурное наследие, архитектура, объекты производства, заросшие поля, школы, почты и так далее.

Чисто либеральный экономический подход здесь не сработает, настоящему бизнесу в сельской глубинке, как правило, делать нечего: эти ресурсы не сулят больших выгод, затрат требуют немало, а отдачи — кот наплакал. Но утрата, исчезновение их, без всякого сомнения, приводят к самым печальным последствиям для села.

Гибнущие ресурсы можно вновь вернуть в оборот, заставить работать, если развивать территориальное общественное самоуправление, если ответственность за их сохранение возьмет на себя местное сообщество (что и было сделано в Заозерье). Такая управленческая модель по природе своей незатратна, она нацелена на поиск и воплощение только «дешевых» решений, поскольку люди понимают, что им самим придется эти решения выполнять. И как правило, найденные решения достаточно эффективны. Наш опыт показывает, что если сельчане могут получать при этом консалтинговую поддержку и некоторую финансовую помощь (социальную инвестицию), то эта система может демонстрировать очень высокий уровень рентабельности и эффективности. У нас есть десятки примеров, когда выделение средств в размере нескольких десятков тысяч рублей приводило в итоге к созданию активов стоимостью в сотни тысяч или позволяло решать проблемы, которые или не были бы решены вовсе, или их решение другим образом обошлось бы в суммы более значительные.

Пример Заозерья в этом ряду заметен: выделение суммы в 84 тысячи рублей и два года систематической работы с местным сообществом привели к созданию объекта с балансовой стоимостью в два миллиона рублей (такова стоимость этого дома по оценкам осени 2002 года, сейчас она уже намного выше).

Еще один небольшой пример эффективности нашего подхода. В Заозерье есть колонка, которая обеспечивает деревню водой. Зимой ее обогревали электрической печкой, что оказывалось довольно дорого, на это уходил весь лимит электричества, который мог оплатить район. Об освещении улиц речи не шло. Зимой на севере дни короткие, темнеет рано, и на улицах деревни — сплошная темень, хоть не выходи совсем. Заозерский ТОС решил эту проблему так: собрались и сложили печку, чтобы топить дровами. И будут это регулярно делать сами. Теперь на улицах деревни появится освещение. Хорошо? Но не прояви сами заозерцы этой инициативы, сидели бы они без света до скончания века, средств-то дополнительных нет. А вот оказалось, что можно с умом распорядиться и теми средствами, которые есть. Может, кто-то скажет что это мелочь. Да, может быть, и мелочь, но из таких мелочей складываются большие результаты, настоящие успехи.

«Мы вошли во вкус!»

С этого времени о Заозерье в районе заговорили. Стали ездить гости из районного и областного центра. Депутаты приезжали, чиновники из фонда соцзащиты, главврач райбольницы, члены самых разных комиссий. Ездили, чтобы разобраться с тем, что такое заозерцы «наворотили» и что можно с этим делать дальше. С этого момента заозерский проект стал явлением, с которым уже считались, о котором стали думать. Не замечать его стало невозможно. Приезжавшие восхищенно цокали языками: «Удивительно, поразительно, невероятно…»