Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла.
Шрифт:
Кирилл вздохнул глубоко и расправил плечи. И вдруг почувствовал, как спину его перетряхнуло запоздалым нервическим ознобом: сознание будто бы завершило некую вычислительную работу, преобразовав внешние восприятия только что видимого, слышимого, осязаемого в пронзительную ясность понимания того, как зловеще велика была крутизна пикирования, пожравшая около двух тысяч метров высоты за двадцать пять секунд, и как близка была машина к разрушению.
Ян Яшин, метнув взгляд влево-вправо на концы крыльев, поёрзал в кресле и первым подал голос:
— Вот и «поймали»!.. Оно
— Ещё бы!
— Приборы не подведут?
— Нет. Это было бы с их стороны величайшей подлостью!.. Ведь повторять такой режим поистине безрассудно.
— Да-с… Я ждал, что это будет энергично, но не до такой степени бешенства! Тьфу ты черт, вот так клевок!..
Стремнин вдруг оживился:
— Знаешь, Ян, я не мог пересилить штурвал, пока не начали убираться закрылки!.. Спасибо Сашке: все же сумел при таком воздействии отрицательной перегрузки дотянуться до тумблера…
Ян, покосившись на свои ремни, даже крякнул:
— Вот теперь могу биться об заклад, что они на 67-30 не были пристёгнуты ремнями!..
Сергей взглянул лукаво:
— Похоже, ты и отстегнул свои ремни, чтобы доказать это?..
— Спрашиваешь! — рассмеялся Яшин.
Если до этого Сергей был уверен, что Ян просто позабыл перед режимом пристегнуться, то тут прямо-таки остолбенел. Все же, щадя самолюбие командира, ни он, ни Ефимцев, ни Макаров не сочли нужным коснуться того момента, когда Ян «бодал» потолок. А тот вдруг гаркнул:
— Ладно!.. Пошли домой!
Сразу же после полёта весь экипаж собрался в кабинете начальника института Стужева.
Докладывая очень коротко и лаконично о выполнении задания, Яшин все же не забыл сказать, что отстегнул свои ремни перед выполнением последнего режима.
— Таким образом, — закончил Ян, — в четвёртом режиме нами была воссоздана та же обстановка, которая предшествовала гибели 67-30: получен самопроизвольный резкий клевок, вызвавший отрицательную перегрузку, из которого, не убери мы вовремя закрылки, вывести машину было бы невозможно, как и записано в выводах нашей комиссии, производившей расследование причины катастрофы.
— Сергей Афанасьевич, что вы могли бы добавить к сообщению Яна Юльевича? — спросил Стужев.
Стремнин поднялся:
— Хочу подчеркнуть определённое коварство в поведении машины перед возникновением зловещего клевка: в третьем режиме Ян Юльевич проделал все примерно так же, а клевка мы почти не заметили. Но стоило ему отдать штурвал порезче — и машина буквально опрокинулась на нос… И тут возникли такие усилия от руля высоты на пикирование, что я, вцепившись двумя руками в штурвал, не мог их пересилить. Это неоспоримо показывает: лётчики на 67-30 не смогли вывести машину из пикирования, тем более если они не были пристёгнуты ремнями, как утверждает Ян Юльевич… Да и у нас положение было крайне напряжённое: спасли вовремя убранные Ефимцевым по команде Яна закрылки.
Стужев, слушавший очень внимательно Сергея, тут почему-то улыбнулся и перевёл глаза на штурмана Макарова:
— Теперь,
— Да мне, собственно, и добавить нечего… — потупился Макаров. — В четвёртом режиме клевок возник так неожиданно резко, что отрицательной перегрузкой вмиг подкинуло коврик, что лежал у моих ног, к самому потолку… Я взглянул вперёд и, увидев в разрывах облаков землю, понял, что самолёт пикирует почти отвесно… Но закрылки уже были убраны, и лётчики мало-помалу смогли вывести машину в нормальный полет.
Пока Кирилл докладывал, Стужев глядел на него все с той же чуть лукавой улыбкой и вдруг спросил:
— Ян Юльевич тоже, очевидно, несколько приподнялся?..
Кирилл было запнулся, но тут же со смешком выпалил:
— Естественно!
Все рассмеялись, и Стужев тоже, и веселей всех и громче Яшин.
Но Стужев очень быстро посерьёзнел, и все притихли.
— Прежде всего, — начал он, — позвольте выразить вам самую сердечную благодарность… Экипаж с честью справился с этим ответственнейшим и, несомненно, очень рискованным заданием. Разумеется, записи приборов после расшифровки и анализа позволят нам более обстоятельно изучить в развитии это опасное явление и принять все меры, чтобы оно не повторялось.
Какие же рекомендации напрашиваются из ваших сообщений? — Стужев обвёл всех неторопливым взглядом. — Первое и бесспорное — на всех самолётах типа 67-30 необходимо произвести доработки, надёжно защитив тумблер выпуска и уборки закрылков специальным колпачком. Второе: жёсткой инструкцией обязать лётчиков этих самолётов при полёте с выпущенными закрылками, особенно на малых высотах, на повышенных скоростях, ни в коем случае не допускать резких движений штурвала от себя!.. Это, думается, главное. Повторяю, к более обстоятельному рассмотрению предложений мы вернёмся после анализа динамики выполненного режима. Ну а пока на этом разговор и закончим…
Ян Юльевич, а вы останьтесь на минуту, — попросил Стужев, пряча в глазах улыбку.
Яшин вернулся к столу.
Когда дверь затворилась, Стужев спросил:
— Ян Юльевич… все же не могу понять, зачем вы отстегнулись в полёте?..
— Валентин Сергеевич, да если б я был привязан, мы не уловили бы до такой наглядной степени всей остроты ситуации, которая у них там возникла…
Стужев смотрел на Яна, и было заметно, что он занят мыслью: «То ли выкручивается, позабыв привязаться, то ли вправду так задумал?..»
— А откуда вы знаете: может, там у них, на 67-30, командир был привязан?
— Почти убеждён, что нет, Валентин Сергеевич… Как и я, поди, болтался под потолком и ничего не мог сделать со штурвалом!.. Опоздай Ефимцев на несколько секунд, и нам бы всем пришлось туго…
— Так зачем же вы все решили осложнить ещё и тем, что не пристегнулись? — допытывался Стужев.
— Да ведь я это мог себе позволить, зная, что Сергей привязан и держится двумя руками за штурвал!.. А у того командира, на 67-30, второго лётчика на правом кресле не было: мы ведь условились, как вам известно, что, задев ногой тумблер, он ушёл в хвост… Уверяю вас: мне хотелось в точности воссоздать все, как могло у них быть.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
