Опыты цивилистического исследования
Шрифт:
Следует отметить, что такое решение проблемы, связанное с недопустимостью поощрения противоправных действий, направленных на распоряжение чужим имуществом путем передачи его в залог, было преобладающим в дореволюционной доктрине гражданского права. Так, Я. В. Абрамов указывает, что «закладывать движимое имущество может только то лицо, которому оно принадлежит на правах собственности. Недействителен заклад чужого движимого имущества, заложенного без дозволения его хозяина» 425 . Аналогичные положения предусматривало законодательство того времени и применительно к недвижимому
425
Абрамов Я.В. Заем, заклад, залог. СПб.: Тип. П. П. Сойкина, 1898. С. 51.
426
Там же. С. 62–63.
Однако такой подход видится односторонним и не учитывающим все возможные варианты отношений, возникающих в связи с неуправомоченностью залогодателя.
Во-первых, идее о том, что залогодатель должен быть собственником вещи в момент заключения договора залога, противоречит конструкция залога будущих вещей. Залог будущих вещей – конструкция, при которой залог считается состоявшимся, а вещные права залогодержателя возникшими лишь с того момента, когда предмет залога поступит в собственность залогодателя 427 . Такая юридическая конструкция известна российскому праву: п. 2 ст. 341 ГК РФ определяет, что по общему правилу если предметом залога является имущество, которое будет создано или приобретено залогодателем в будущем, залог возникает у залогодержателя с момента создания или приобретения залогодателем соответствующего имущества.
427
Звоницкий А.С. О залоге по русскому праву. Киев: Н. Я. Оглобин, 1912. С. 193.
Запрет на заключение договора залога будущих вещей, который существовал, например, в дореволюционной России, лежит в большей мере не в плоскости положений закона о необходимости наличия права собственности, а в плоскости положений, устанавливающих порядок возникновения залогового права 428 .
Таким образом, уже применительно к залогу будущих вещей можно говорить о том, что залог как вещное право возникает лишь с момента приобретения залогодателем права собственности. Но означает ли это, что стороны – залогодатель и залогодержатель – не могут заключить обязательственную сделку (договор залога), по которой залогодатель, пусть и не являющийся собственником вещи, обязуется к определенному времени установить залог, с которого и возникнет залоговое право залогодержателя? Полагаем, что нет. Как справедливо заметил Л. А. Кассо, основной принцип залогового права сводится к тому, что соглашение между залогодателем и залогодержателем является лишь поводом к установлению субъективного залогового права залогодержателя 429 . В этом плане следует не согласиться с А.С. Звоницким, указывающим, что при залоге будущих вещей залоговая сделка вступает в силу непосредственно в момент перехода права собственности 430 . Договор залога вступает в силу в момент его подписания залогодателем и залогодержателем и порождает между ними соответствующие обязательства 431 . Другое дело, что вещное право залога из такого договора может возникнуть не сразу в момент заключения договора, а в течение какого-либо времени после его заключения.
428
Так, ст. 1671 т. X ч. 1 Свода законов Российской Империи устанавливала лишь допустимость так называемого ручного заклада, т. е. залога движимого имущества с передачей владения вещью залогодержателю. А ст. 1670 т. X ч. 1 Свода законов Российской Империи содержала формальную процедуру установления залога, сводившуюся к тому, что «закладываемые вещи при написании закладных объявляются призванным свидетелям с обстоятельным наименованием, свойством и величиной тех вещей с описью и ценой каждой вещи». Учитывая это, а также существование применительно к недвижимости системы крепостной записки, при которой старший нотариус мог утвердить закладную только при наличии к моменту ее утверждения доказательств перехода права собственности на вещь к залогодателю, залог будущих вещей, как движимых, так и недвижимых, представлялся немыслимым.
429
Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве. М.: Статут, 1999. С. 93.
430
Звоницкий А.С. Указ. соч. С. 193.
431
Более подробно см.: Виндшейд Б. Об обязательствах по римскому праву / Пер. с нем. под ред. и с прим. А.Б. Думашевского. СПб.: Тип.А. Думашевского, 1875. С. 315 и далее.
Таким образом, наличие конструкции залога будущих вещей не только подтверждает разъединение вещного и обязательственного эффекта залоговых правоотношений, но и свидетельствует о том, что наличие права собственности у залогодателя в момент заключения договора залога не является conditio sine qua non.
Во-вторых, изложенный подход о том, что договор (обязательственная сделка), заключенный неуправомоченным лицом, является ничтожным и не порождает правовых последствий с момента его заключения, не может быть применен не только к залоговым правоотношениям, но и ко всем случаям распоряжения вещью не уполномоченным на то собственником лицом. В самом общем виде ст. 168 ГК РФ рассчитана на случаи, когда договор заключен между двумя сторонами, каждая из которых обязуется исполнить что-либо в пользу другой стороны. В случае, если впоследствии выясняется, что заключенный между двумя лицами договор либо его отдельные условия противоречат закону либо иному нормативно-правовому акту, одна из сторон такого договора имеет право обратиться в суд с требованием о признании его недействительным и применении последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции. Соответственно в результате реституции положение обеих сторон приводится в состояние, существовавшее до заключения договора.
Конец ознакомительного фрагмента.