Оракул
Шрифт:
И Нихиль уже сам ответно сыпал анекдотами:
– Приходит Абрам в военкомат и заявляет: «Я хочу стать героем Советского Союза». «Нет проблем, – отвечает военком, – вам надо истребить не меньше сорока четырех врагов». «Я готов!» – кричит Абрам. «Отлично, Кац, вы встаете на воинский учет, заканчиваете курсы молодого бойца, на отлично сдаете стрельбы, получаете оружие и обмундирование и едете на фронт…» «Ну зачем вам такая морока? – удивляется Абрам, – вы мне их сюда привезите, а я уж, так и быть, стрельну…»
Оська, а теперь Джо Нил, хохотал, хлопая себя по упитанным ляжкам, и расставаться не хотелось. Но в тот день они оба были на службе
– Мой апартамент ту квартал, – дребезжал в трубке знакомый голос с легким эластичным акцентом. – Скоро буду на кар, – кривлялся Оська.
– Пропуск? О’кей! – отвечал Нихиль.
Опустив трубку на рычажки, он в прекрасном настроении поспешил к «Деве».
Едва смолк цокот кованых набоек по кафелю, Ксаверий расслабил суставы левой кисти и морщась от боли вытащил руку из пут. Затем он протянул обвитую ремнем правую руку к запору деревянной скобы и освободил голову. Поднявшись с лежанки, Гурехин быстро развязал кожаный ремешок и встал рядом с запертой дверью, прислушиваясь к шагам в коридоре. Он услышал шаги Нихиля, и, едва его узкая спина с широким, почти женским тазом оказалась перед Гурехиным, тот накинул на его шею кожаный шнур и сдавил горло. Скручивая жгут, он дождался пока Нихиль затих, потом связал его ноги брючным ремнем, забил в рот тугой кляп из оторванного рукава гимнастерки и затащил тело на лежанку гильотины.
Вскоре Нихиль пришел в себя и, вытаращив рачьи глаза, попытался языком вытолкнуть кляп.
Гурехин раскрутил веревку подъемного механизма и обвязал ее вокруг придавленной шеи Нихиля внатяг:
– Смотри, я снимаю лезвие с фиксатора, и, если ты рыпнешься, – топор полетит вниз. Кто быстрее, ты или он? Можешь рискнуть, но я не советую!
Нихиль неловко заелозил бедрами и закивал, изображая покорность.
Гурехин вынул кляп из ненавистного рта:
– Говори: где Элиза?
– Не знаю, – давясь, прохрипел Нихиль.
– Говори, она жива?
– Наверное, – выдохнул Нихиль. – Она была приписана к объекту. Биосферу эвакуировали за Урал, в Змеиные Горы…
Гурехин снова засунул кляп в глотку Нихиля и приказал:
– Лежи тихо! Пошевелишься – останешься без головы!
В лаборантском шкафчике нашелся белый халат и слипшаяся от крахмала медицинская шапочка. Насвистывая «Синий платочек», Гурехин вышел в коридор. Ожидая высоких гостей из Москвы, штаб 5-ой армии гудел, как пчелиный рой, и никто не обратил внимания на высокого худощавого доктора, торопливо сбегающего по ступеням к распахнутым дверям. Во дворе госпиталя, выбиваясь из сил, повизгивала гармошка. В тесном кругу легкораненых и выздоравливающих отчаянно плясали бойцы и все не могли выплеснуть сжигающую их радость. У штабного крыльца парковался «виллис». Из машины выпрыгнул американский офицер, как две капли похожий на Нихиля, только эта капля была посмуглее и более крупного калибра. Отметив для себя такую шалость природы, Ксаверий растворился в шумной, хмельной толпе.
«Барашек» завис довольно высоко над шеей Нихиля. Осмотрев серебристое лезвие, он не сразу оценил опасность своего положения и решил действовать. Осторожными движениями он освободил застежки деревянного фиксатора, резко откинул его в сторону и стал развязывать узел веревки, накинутой на его шею. И это ему удалось. Под тяжестью ножа гильотины узел натянулся и подался немного вверх. «Барашек» угрожающе двинулся вниз. Пытаясь перехватить распущенный узел, Нихиль сменил руку, но вспотевшая от напряжения ладонь соскользнула, и веревка, свитая в тонкий канат, обжигая ладонь полетела вверх, увлекаемая падающим трехпудовым ножом. Он лишь успел передвинуть тело из-под падающего ножа сантиметров на двадцать, но выскользнуть из-под удара не смог. Он не услышал резкого свиста и лязга падающего лезвия. В корзину упал костяной осколок, на пол и стены каземата брызнула розоватая жидкость. Приторно сладкий запах разлился в воздухе…
Обнаружив своего родственника в крайне бедственном положении с начисто срезанной макушкой черепа, заместитель начальника штаба 7-ой американской армии Джо Нил, не медля ни секунды, попросил разрешения переправить пострадавшего в американский госпиталь. Учитывая, что капитан Нихиль получил травмы, не совместимые с жизнью, просьба американского офицера была удовлетворена.
Глава 17
Театр теней
Над громадой Кремля заалели опять пентаграммы,
Посвященные сходят по зыбким ступеням в метро.
Октябрь 1945 г. Кремль.
В конце октября Сталин вернулся из отпуска отдохнувшим, помолодевшим, с жарким блеском глаз, и с новыми силами принялся за нескончаемую интригу, умело провоцируя, ссоря и непрерывно проверяя своих помощников. Уезжая на Юг, он печально говорил: «Эта война сломала меня. Пусть за меня останется Молотов. Он моложе, да и сил у него побольше…» Но южный ветер разгладил морщины, а вода озера Рицы, где стояла его дача, и впрямь оказалась «живой». Тем не менее слух о его немощи был запущен и даже успел обрасти небылицами.
По давнему обычаю на его рабочем столе уже лежали две папки: синяя и красная. В красной были подшиты доклады НКВД, в синей – переводы из статей иностранных журналистов. Слухи в зарубежной прессе о состоянии здоровья товарища Сталина были выделены в особый отдел.
Выписки из «Чикаго Трибюн» очень огорчили вождя. Казалось, иностранные газетчики играют в тотализатор, делая ставки на преемников советского вождя: Молотова, Жукова и даже Берию! Дураки… Именно теперь Сталин жаждал власти и даже мирового главенства и никому бы не отдал этих волшебных плодов своей Победы.
Крупный заголовок, заботливо выделенный переводчиком, бросился в глаза:
Гитлер жив!
Как передает корреспондент агентства «Рейтер» из Буэнос-Айреса, аргентинская вечерняя газета «Ла критик» выдвигает предположение о том, что Адольф Гитлер и его жена Ева Браун высадились на острове Куин Мод в Антарктике близ Южного полюса. Газета заявляет, что во время экспедиции немцев в Антарктику в 1938–1939 годах на антарктическом острове в гроте Венеры создан «Берхстесгаден» – «Волшебный сад…».
Другая аргентинская газета «Эль Трибуно» публиковала сообщение о том, что самолеты аргентинской морской авиации долгое время эскортировали неизвестные подводные лодки. Подводная лодка У-530 сдалась властям Аргентины семь дней назад после нескольких месяцев плавания в антарктических водах.
Настроение вождя было испорчено. Сталин снял очки и так и не раскрыл красную папку.
Раздраженный до крайности, он вызвал ординарца.
Затянутый в новенькую полевую форму лейтенант слишком по-молодецки щелкнул каблуками.