Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко
Шрифт:
Но политический взлет газовой принцессы внезапно притормозил ее пробудившийся от спячки «крестный отец». Что ж, этого следовало ожидать. Когда «Громада» на деле доказала свою боевитость, Павел Лазаренко заявил о претензиях на лидерство.
В сентябре 1997 года состоялся съезд «Громады», на котором планировалось избрание Юлии Тимошенко лидером партии. Очевидец вспоминает, как еще за полчаса до перерыва делегаты съезда отбивали ладони, аплодируя каждому слову Юлии Владимировны. Оперный певец Дмитро Гнатюк уже спел ей величальную. А через час — без обсуждения, без альтернативной кандидатуры, даже без заявления о вступлении в партию — съезд, пряча глаза от своей любимицы, избрал председателем Павла Лазаренко.
Она вынуждена была вернуться в тень опального экс-премьера. Ни ей, ни Турчинову это не нравилось — но выхода не было. Лазаренко все еще оставался политическим тяжеловесом. В виде компенсации специально для Тимошенко при партии было создано «теневое правительство», в котором она заняла пост председателя. Комментаторы иронически толковали о переходе леди Ю «из теневой экономики в теневой кабинет».
На парламентских выборах «Громада», несмотря на напористую, отлично организованную и чрезвычайно дорогую кампанию, с трудом преодолела 4-процентный барьер. Сама Тимошенко, баллотировавшаяся в том же округе, что и в первый раз, получила в три раза меньше голосов, чем тогда. А результаты самой «Громады» в этом округе были еще менее утешительны.
И тем не менее главная задача была выполнена: и Павел Лазаренко, и Юлия Тимошенко стали депутатами парламента. Именно здесь, в Раде, Тимошенко добилась, наконец, реванша за отобранную у нее партию. Лазаренко стал координатором фракции «Громада». А Тимошенко, заручившись поддержкой левых фракций, составляющих парламентское большинство, возглавила самый влиятельный в парламенте бюджетный комитет.
Ее союз с левыми был не случаен.
Еще в дни предвыборных схваток разоренная олигархиня позиционировала «Громаду» как социал-демократическую оппозицию коррумпированному режиму президента. Журналисты писали о том, что ей удалось завоевать левый электорат, разочарованный в коммунистах с их серым лидером Симоненко. Говорили и о блестяще разыгранной карте «оппозиционного популизма». В парламенте Юлия Владимировна сохраняла приверженность той же политике. Двумя ее главными темами, как и в предвыборной кампании, остались отставка президента и требование значительного расширения социальных программ. Пост главы комитета дал ей для этого отличную платформу.
Она решительно отвергала проект бюджета, предложенный ненавистным премьером Пустовойтенко. Создала альтернативный проект, в который заложила абсолютно фантастические расходы на социальные нужды. Специалисты в недоумении разводили руками и мечтали только о том, чтобы международные финансовые организации, на чьих кредитах держался бюджет страны, не приняли всерьез эти эпистолярные фантазии.
Ну а простым людям в бедной стране нравилось, как бесстрашная женщина костерит власть. Они были всей душой с ней, когда она публично сражалась за то, чтобы им подняли зарплаты и пенсии и не задерживали их выплату. Популярность Кучмы стремительно падала. Симпатии к Тимошенко росли, несмотря на нелюбовь большинства граждан к олигархам. Одновременно росла ненависть к ней во властных структурах. Вместе с пониманием, что запугать эту неуправляемую даму невозможно. Разве что — посадив в тюрьму.
Между тем одной парламентской оппозиции Тимошенко было уже мало. Новая идея темпераментной народной избранницы — всеукраинский референдум о недоверии президенту и о досрочном приостановлении его полномочий. Под ее руководством создан штаб по подготовке такого референдума.
Именно в эти дни впервые публично было произнесено имя Жанны д'Арк. Когда, рассуждая об амбициях экс-олигарха, одна журналистка упомянула лозунг Орлеанской Девы, она просто хотела пошутить: «Несомненно, что за ее вербальным «те, кто не любит Кучму, — голосуйте за досрочные президентские выборы», звучит вполне органичное ее образу «кто любит меня — за мной!»
Никто еще не догадывался, насколько точным было попадание в образ, который постепенно все более захватывал Юлию Тимошенко.
В начале осени 1998 года терпению Кучмы пришел конец. Накануне неумолимо приближающихся президентских выборов он не мог больше терпеть эту разнузданную войну. Тем более, что уже с февраля 1998 года следственная бригада Генеральной прокуратуры собирала материалы на Лазаренко и Тимошенко. К осени материалов набралось на 500-томное уголовное дело: в них рисовалась леденящая сердце картина экономических преступлений, взяток, уклонения от налогов. Сумму убытков, причиненных государству одной только деятельностью ЕЭСУ, прокуратура оценила в 2 миллиарда долларов.
Первым сигнал тревоги почувствовал осторожный Турчинов. Он понимал, что леди Ю увлечена смертельно опасными играми. Что ее заносит. Что, не заметив этого в азарте схватки, она переступила грань, за которой — путь в никуда, в политическую могилу. Депутаты «Громады», даже объединившись с левыми и став заметной силой, выглядели маргиналами — шумными, скандальными и бессильными во главе со своим навсегда отставленным Лазаренко. Именно Павел Иванович стал главной проблемой.
Турчинов первым заметил, что партия, некогда декларировавшая тотальный отказ от вождизма, все-таки создала себе кумира, причем крайне неудачного. Он поделился этими мыслями с близким человеком — с Юлией Тимошенко. Юлия Владимировна задумалась, но никакого решения пока не приняла.
17 сентября был арестован начальник штаба по организации антипрезидентского референдума Николай Сивульский. Он — единственно доступная для прокуратуры жертва среди зачинщиков импичмента. В отличие от руководителей «Громады», Сивульский не был защищен магическим депутатским значком. Впрочем, ни для кого не было секретом, на кого в первую очередь нацелен удар. Сивульскому, бывшему бизнес-партнеру Тимошенко, инкриминировалось незаконное перечисление на счет ЕЭСУ свыше 10 миллионов гривен со счетов газоресурсного консорциума. Ему грозил тюремный срок до пяти лет.
На удар нужно отвечать ударом.
В этот раз Юлия Тимошенко совсем уж буквально последовала дворовому правилу своего детства. Вместе с другими депутатами она отправилась к следственному изолятору и швыряла камнями в его стекла, рискуя дополнить свое пухлое следственное дело обвинением в мелком хулиганстве с посягательством на разрушение государственного учреждения… А с парламентской трибуны выступила с пламенной речью, в которой назвала арест политической расправой. В заявлении штаба, который возглавлял Сивульский, предстали зловещие картины надвигающихся на страну политических репрессий: «…в Украине фактически установлен режим террора и насилия… правящий режим способен пренебречь любыми моральными нормами… уничтожить демократию, права человека… Леонид Кучма и его окружение готовятся к запрету деятельности политических партий, закрытию средств массовой информации, аресту народных депутатов, роспуску Верховной Рады, введению в Украине чрезвычайного положения».
У Кучмы не было таких планов. Текст, обнародованный штабом, свидетельствовал скорее о настроениях, охвативших Юлию Тимошенко и ее сподвижников. Настроения эти были панические.
В октябре Верховный арбитражный суд Украины принял окончательное решение в серии процессов против ЕЭСУ. Катастрофа обозначалась строгими фразами обвинительного приговора. На руководство корпорации «повесили» долг перед «Укргазпромом», составлявший 42 миллиона долларов. Счета ЕЭСУ были арестованы еще раньше, а вышеуказанный суд постановил взыскать с корпорации Тимошенко еще и штраф за нарушение валютного законодательства. Это свыше 300 миллионов долларов.