Орден Единства. Мастер кинжалов
Шрифт:
И яркий луч ударил в мои глаза… По сторонам висели ситцевые ковры, разукрашенные яркие маски с перьями, обереги, плетёные корзины, ковшики, стояли подсвечники, котелки, корзины, полные грибов, ягод, каких-то трав, мотки шерстяной ткани и сосуды с водой. Что? А как же водопад? Я поднялась с койки, на которой лежала, чувствуя лёгкую боль в голове, но это не остановило меня. Я встала на ноги, которые оказались босые и, сделав пару шагов в сторону выхода, подметила, что нахожусь-то я в матерчатой палатке. Неужели это был сон? Резко отодвинув край палатки, я увидела дневное сияние жаркого солнца, которое слепило глаза, что, впрочем, меня не устраивало. Вокруг суетились люди: за прилавками, за станками, за домашними делами.
– Приветствую! – сказав это хором, они поклонились, держа правую ладонь справа на груди в знак уважения. Меня это сильно затронуло, и я скромно улыбнулась. – Прошу прощения за столь дерзкое приветствие на побережье.
Один из воинов снял шлем и слегка потряс своими чёрными волосами, которыми я ещё долго восхищалась, встал на одно колено, взял мою руку и поцеловал её. Моё сердцебиение участилось, дышать стало как-то тяжело, но это не пугало меня. Я покраснела. Когда воин поднялся с колена, наши взгляды встретились, и я смогла внимательно рассмотреть его лицо. Кожа была слегка смуглая, глаза светло-карие и немного узкие, но в них горела искорка отваги, которую он так и хотел проявить в любой подходящий момент. Нос с горбинкой и аккуратные губы, сомкнутые в нежной улыбке, идеально сочетались с отчётливо проявляющимися скулами. Он был примерно на голову выше меня, широкоплечий и, вероятнее всего, имел крепкое телосложение.
– Могу ли я узнать ваше имя? – голос его был очень спокойный и размеренный.
– Моё имя Кана… Канойя, – думаю, сказать своё полное имя было бы вежливее. – Могу ли я узнать, где я нахожусь? И вы можете обращаться ко мне на «ты».
– Ты находишься на Минаминском острове, плато Сломанных Алебард. Мы будем твоими «гидами». Ридлас, – он показал на второго воина, который всё это время стоял молча, – он нашёл тебя на берегу. Ну а я – Ламиат – оглушил тебя… Как-то нехорошо получилось, поэтому я у тебя в долгу.
– Нет, что ты! Я думаю, на твоём месте так поступил бы любой здравомыслящий человек.
– Я так сделал, потому что подумал, что ты проявляешь угрозу для дочери нашего генерала.
– Кстати да, где та маленькая девчушка? Хотелось бы увидеть её и познакомиться.
– Она очень напугана, но беспокоится больше о тебе. Для начала тебе стоит поговорить с нашим генералом Ферретиатом, а затем и с вождём Касланом, – Ридлас говорил это с такой сдержанностью и отчётливостью, что мне как-то стало не по себе.
– Да, конечно! Можно идти прямо сейчас! Чего тянуть?
– Как знаешь, – пожал плечами Ридлас и преспокойно вернулся в строй.
– Ты же не пойдёшь в таком виде, – игриво улыбаясь и играя бровями, утвердительно пояснил Ламиат. – Возьми этот набор одежды, переоденься вон в той палатке, отныне она будет твоя. После поговори с генералом Ферретиатом.
В знак согласия я кивнула головой и отправилась в назначенную мне палатку. Пока переодевалась, думала о новых знакомствах, о чудесном чувстве свободы, размышляла о молодых воинах, которые, как мне показалось, были самыми замечательными и, наверняка, отличались большой ловкостью, доброжелательностью и ответственностью. А впрочем, чего таить, Ламиат мне даже понравился. Его глаза искрились в каждую минуту, и, казалось, он излучал защиту, некую невидимую «каменную стену», за которой я могла быть в безопасности. Ридлас же отличался большей скромность и сдержанностью. Часто его лицо приобретало каменное выражение строгости, будто он постоянно вглядывался вдаль, устремляя свой взгляд далеко-далеко, и думал о своём. Это меня настораживало.
Чередой мыслей мгновенно пролетело время, и теперь я стояла в обтягивающих бежевых рейтузах, поверх которых были натянуты чёрные кожаные ботфорты на ремешках, а на тело ничего не пришлось, как холщовый котарди с частой шнуровкой. На данный момент этот наряд являлся моей экипировкой: удобный и простой костюм, который подчёркивал достоинства моей фигуры. Пару раз попружинив на месте, я отряхнулась, поправила все ремешки и шнурки и присела на грубо сколоченный стул из пальм, размышляя о встрече с генералом и вождём.
Прошло полчаса, и я уже шла с генералом Ферретиатом по аллее, выложенной каменной кладкой. Генерал был крепкий, плечистый, высокий мужчина с характерным взглядом, устремлённым в глаза своего компаньона. Орлиный нос на лице с угловатыми чертами, узковатые серо-карие глаза, тонкие губы с тёмным оттенком, не очень густые усы, переходящие в не очень густую бородку, загорелая смуглая кожа, тёмные волосы, и главная черта, бросающаяся в глаза, – огромный шрам на правой части лица, протянувшийся от центра лба до нижних скул. Любопытство не давало покоя моим размышлениям. Всё думалось: «Он очень сильно похож на Ламиата… Интересно, вследствие чего появился этот огромный шрам?». Пока мы молчали, я рассматривала генерала и гоняла в голове все свои странные мысли. Затем ко мне пришло осенение, что генерал Ферретиат приходится отцом Ламиата, ведь они были похожи, как две капли воды!
Совсем недавно я узнала о поселении на Минаминском острове: небольшой клочок, раннее заросший гигантскими пальмами, был основан группой людей шесть лет назад. С вождём я ещё не успела увидеться, но зато беседовала с генералом, приближаясь к какому-то изваянию. Издалека я смогла рассмотреть мужскую фигуру, опирающуюся то ли на посох, то ли на меч, с виднеющимися из–за спины то ли крыльями, то ли щитом. Покосив взгляд на генерала, я увидела, что он идёт, смотря по сторонам или себе под ноги.
– Так значит, ты не помнишь, как очутилась здесь? – внезапно спросил генерал Ферретиат. Он говорил очень спокойно, но в его голосе звучали нотки сомнения и задумчивости.
– Так точно, Сэр! – да, пришлось соврать. Но если бы кто-то узнал о моём прошлом… В общем, я должна была скрывать это, а потеря памяти оказалось лучшим средством против всех расспросов.
– У тебя очень интересная внешность в отличие от народа, населяющего наше поселение. Мы – нантийцы: загорелые, кареглазые или же сероглазые, с тёмными или рыжевато-русыми волосами, а ты бледнокожая, с узкими хитрыми глазами синего оттенка и с фиолетовыми волосами. Могу с большей вероятностью предположить, что ты амфибия. Да что там! У тебя перепончатые уши, как у всех амфибий.
– Да, это так. А скажите, где вы раньше проживали?
– О, сейчас и не вспомнить! Но, если меня не подводит память, где-то на северо-западе отсюда. Тёплые края… Вокруг множество вечнозелёных фруктовых деревьев, цветущих кустарников и совсем рядом небольшое озеро, в котором женщины стирали бельё, дети купались, а старики ловили рыбу, – генерал рассказывал это с такой упоительностью, что даже закрыл глаза от удовольствия к воспоминаниям. – Славное было время, пока…
Неожиданно лицо моего собеседника помрачнело. Меня это очень удивило. Я заметила, что в лице генерала появилось выражение гнева и… стыда что ли. Думаю, не стоило затягивать разговор дальше. Может быть лучше сменить тему… Но к моему удивлению генерал сам это сделал.