Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж

Олди Генри Лайон

…за моей спиной Настя полезла в шкаф. Я было испугался: станет наводить порядок, а это хуже керосина! Нет, раздумала. Вынула чехол с гитарой, извлекла инструмент. Недавно купил: у старенькой «Кремоны» треснул корпус, так я присмотрел дешевенькую «Реноме». Мои шесть аккордов все равно на чем брать, хоть на лыже. Так, для себя оттянуться…

Тихий, изрядно фальшивый перебор.

Голос у Настюхи не ахти, но слушать можно.

Кому поет твоя свирельВ промозглом ноябре?Вослед свободе и игре —Мечты о конуре.И ты согласен умереть,Но перестать стареть.Примерзли губы к тростнику —Звучанье?

Пытка?!И эхо шепчет старику:«Отбрось копыта…»

«Старого Пана» я написал прошлой осенью. В простеньком «ля-ля миноре». И никогда не слышал, чтобы Настя пыталась… Пение отвлекало, я сперва хотел попросить ее выйти, но раздумал.

Сам не знаю почему.

– Пан?Пропал?!Ночь слепа.Изо рта —Сизый пар.Ветер волосы трепал,Успокаивал…

[Captain]: Хай, Снегирь! Я прочитал без малого 500 (478) фэнтезийных (фантастических) книг, но только твои и Березкины вызвали во мне особое восхищение, а также заставили меня думать. Единственная мечта, которая осталась, – пожать тебе руку. Попробую сделать это через Интернет.

[Driver]: Возможен ли увлекательный и умный роман без стрельбы и мордобоя – короче, без приключений тела?

[Mastiff]: Не кажется ли Вам, что наличие в книге какой-либо отчетливой идеи – это погрешность писателя? А Ваших опусов я вообще не читал… Советуете?

[Gold Petooh]: Вот, выловил любопытную цитату: «Произведения одного автора или группы авторов одного пола („гомосексуальные“, если можно в данном контексте так выразиться) – они всегда в чем-то неуловимо однобоки». Hе желаете прокомментировать? Я это к тому, что у вас книги действительно какие-то… без либидо.

[Умница] [Gold Petooh]: Это такое японское боевое искусство – либи-до?

[Uncle Bend]: Во многих Ваших книгах по ходу сюжета встречаются описания различных способов казни – от банального сажания на кол до совсем уж экзотических. Взяты ли они из исторических источников? Всегда ли необходима такая подробность в их описании?

Пусты осенние леса,Бесплодны небеса,Ты не собака, ты не псарь,Ты – битая лиса.Метелка дикого овсаВ курчавых волосах.Ледком подернулась тоска —вода в колодце.Набухла жилка у виска,коснись – прольется.

Хорошо, что я умею быстро печатать. Большинство моих коллег это делают медленно. А я быстро. Зато они пишут быстрее. Не все, но многие.

Каждому – свое, как было написано над воротами Бухенвальда.

Или я опять что-то путаю?

Пан?Пропал?!Ночь слепа…

[Sibilla]: Смотрите, кто это? Это же Влад Снегирь! Здравствуйте, я к вам из Монголии, решила посетить интервью! Я вот честно ни фига не читала… А на английском есть ваши романы, Снегирь?

[Herr Cooles]: Страшные вещи пишешь, уважаемый. Плохо спится после чтения твоих книг… Да и сразу тянет читать новые. Любишь убивать своих героев. Неужели смерть является последним штрихом, экспериментум крузис, чтобы герой понял сам себя? А может, твои персонажи тебе слишком дороги, чтобы оставлять их в живых?

[Fat_Princess]: Птичка, ты просто гений! Не меньше!!! Приезжай в Абакан – пивом и жильем обеспечим! Любим, любим, любим…

[Mood Dark]: С ума сойти… Все, что читал… такой бред… Снегирь… какой провинциал со стажем и непременными усами подковой, переработав в КБ, мог сочинить «Гуляй полем», извините… но… сдохнуть со смеху… и этот человек еще пишет о вампирах… читают вас дауны… и я в том числе, потому что сегодня выпил уж больно много пива…

[Канкретный Пацан]: А почему наши писатели тяготеют к фэнтези? Где старый добрый НФ? Патаму чта фэнтези – это по понятиям, а НФ – типа нет?

[Рыло Пушистое]: Какой спиртной напиток в данный момент вы считаете наиболее подходящим для свободного полета творческой мысли?

Кому нужна твоя свирель,Когда умолк апрель,Когда последний лист сгорелНа гибельном костре?!И ты согласен умереть,Но только бы скорей…Идет нелепая зимав хрустальном платье.У божества – своя тюрьма,свое проклятье.

Скоро надо будет закругляться.

Устал.

Пан?Пропал?!Ночь слепа.Изо рта —Сизый пар.Ветер волосы трепал,Успокаивал…

[Elf Gosha]: С некоторых пор с отвращением отбрасываю все, что написал Снегирь. Начиная э-э… дай бог памяти – с «Острого угла», что ли? Все – сплошная истерика. И «Имперцы», и «Гуляй…» завалены этим по самую крышу. Какой антураж? Какой юмор? Все смыто псевдоисследованием человеческой души. Если проявление духовной жизни – непрекращающаяся истерика, то это не к писателю, а к психотерапевту.

[Ellen]: Спасибо за ТЕ САМЫЕ слова, что, наверное, приходили в голову многим читателям – только никто не знал, как сказать.

[Lordik]: Как относитесь к мату в книгах?

[Valentine]: Скажите, насколько важна Вам фантастическая сторона произведений? Нет ли желания написать книгу о Жизни, которая вокруг нас и оставаться человеком в которой порой труднее, чем совершить подвиг в волшебных мирах?

[Second-Hand]: Очень люблю твои книги, но в последнее время пошли какие-то не очень понятные отклонения в сторону «психологического трепа». Я люблю психологическую литературу (Достоевского иногда почитываю), но не до такой же степени! Будь проще, и народ к тебе потянется.

[Жадина]: А то, что небольшой роман выпустили в 2-х то-о-оненьких томиках по 50 р. каждый (!), навевает нехорошие мысли об излишнем сребролюбии…

– Снегирь, а Снегирь… Я давно хотела тебя спросить…

Чат разбегался, по экрану гурьбой бежали всякие «хаюшки», «чмоки», «покашки» и «удачи!». Я мотнул головой, параллельно выстукивая ответную дребедень. Дескать, спрашивай, раз давно.

– Только ты не обижайся, ладно?

– Ладно.

– Понимаешь, они ведь дураки. Обычные дураки, пустые как барабан, получившие возможность греметь на весь свет. Ты читал их вопросы? И свои ответы… Это позорище, Снегирь, птичка моя певчая. Тебе не стыдно?

Я откинулся на спинку кресла. Она не понимает. Она никогда не поймет. То, что я сейчас сделаю, будет жестоко, но это единственный способ.

– Неправда, Настя. Они не дураки. Они – читатели. Умные, глупые, смешные, гордые… Всякие. Чи-та-тели. Люди, которые читают. Тот же биологический вид, что и читатели Толстого, Гессе, Бодлера… Не веришь?

– Не верю, Снегирь.

– Хорошо. Представь себе, что Лев Толстой жив. Что у него есть персональная страничка на сайте «Русская литература».И вот ты пишешь ему в гостевую книгу. Ты – умная, образованная, под завязку набитая аллюзиями, метафорами, эстетическим мироощущением и чувством слова. Садись, пиши. Только имей в виду: Интернет платный, и на долгие письма у тебя бабок не хватит!

Когда я уступил ей место, Настя долго смотрела на экран. Минуту, может, больше. К концу молчания она начала шевелить губами. Словно ребенок. Пальцы, помедлив, легли на клавиши.

– Дорогой Лев Николаевич!

Еще минуты две Настя всматривалась в написанное, медля продолжить. На лице любимой женщины писателя Снегиря отражалась сложная гамма чувств: так внезапно опрокидываешься в зеркало, впервые увидев по-настоящему – морщины, мешки под глазами, сухие губы…

Не выдержав паузы, она стерла приветствие и начала заново:

– Здравствуйте, господин граф!

– Ты еще «Ваша светлость!» напиши, – не удержался я. – И про зеркало революции.

– Уважаемый писатель Лев Толстой! – Ей было трудно не ответить мне колкостью, но Настя (чудо?!) промолчала. – Я очень люблю Ваш роман «Анна Каренина». А также «Войну и мир», «Воскресение» и рассказы. На мой взгляд, это вершины русской словесности, в полной мере отразившие…

Прекратив печатать, она опустила руки на колени. Резко отодвинула кресло от стола. Кажется, Настя была готова расплакаться.