Орел
Шрифт:
Еще у князя была личная дружина, оставшаяся в наследство от папы. Шесть лет застоя сказались на ней самым печальным образом. Многие горячие головы отъехали к тем князьям, что стремились жить мечом. Гибель боярина на тризне, только усугубила ситуацию. Старые противники Вельяминовых просто отъехали из Москвы со своими людьми, выкупив семью покойного. Так что, у князя под рукой осталось только сто девять ратников. 'Конно и оружно'. Но снаряжены они жиже городского полка. Да вот, собственно и все.
То есть, в случае нападения, Дима мог рассчитывать на неполные две сотни
Но что же делать?
Дима твердо помнил, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги.
Откуда их можно было взять?
Самым простым и очевидным являлось наведение порядка в финансах с массовыми казнями казнокрадов. Но на это Дима пойти не мог. Слишком уж непрочно было его положение. Одно дело убить боярина-оппозиционера, после того как он обнажил меч против своего господина. И совсем другое дело лишать хлебных мест почти всю аристократию Москвы. Он не тешил себя иллюзиями, ясно понимая, что все берут столько, сколько могут унести. И если у них отнимать важный источник дохода, то, что предлагать взамен? Дима уже давно прошел ту стадию личного развития, при которой справедливость, честность и прочие глупости воспринимаются в серьез. Люди идут за тем вождем, который улучшает им жизнь. Не больше, не меньше. И, если он отберет у московской аристократии эту кормушку, не предложив ничего взамен, то его собственная жизнь станет насыщенной, яркой, но очень не долгой. А опереться на кого-то еще он просто не мог. Не было иных реальных сил в княжестве.
Раз нельзя пойти прямым путем, то Диме придется выкручиваться.
Как?
Традиционно вожди ходили в поход, чтобы пограбить соседей, желательно дальних, чтобы ответ не прилетел 'на крылья любви и общего гуманизма'. То есть, с процентами. Но Дима еще слишком юн для этого. Кроме того, его дружина мала и легко может быть разбита. И это не говоря о том, что уход дружины куда-нибудь далеко от дома автоматически приглашает гостей в Москву. Так что, ему этот метод не подходит совершенно.
Можно поднять транзитные и торговые сборы. Однако Москва и так стоит вдали от наиболее оживленных маршрутов. То есть, этим нехитрым способом, утолив сиюминутную жадность, Дима отвадит от своего княжества купцов и взвинтит цены на привозные товары. Очень 'умный' поступок. Впрочем, довольно популярный. Многие правители так поступали, думая только лишь о сегодняшнем дне.
Да и какого-то уникального и очень нужного соседям ресурса у него тоже не было. Соли там или олова. Так что, на экспортные товары княжества тоже налога не ввести.
В общем - все очень грустно.
Однако, пройдясь по городу с окрестностями и понаблюдав за работой ремесленников, Дима понял - выход есть. Уровень развития науки и техники отмечался довольно низкий. Даже по сравнению
Не дешево все это оказалось, но Вельяминов даже не попытался роптать - Дима подчеркнуто не лез в управление княжеством, увлекаясь книгами и странными потехами. А ему то и нужно. Посадить на хлебные места родичей и потихоньку, не привлекая особого внимания, набивать карманы из казны. Про запас. Он ведь хоть и племянник ему, но не сын. Так что кошельки разные. Дима о том знал, но ничего поделать не мог. Пока иной силы, на которую он мог опереться, просто не было. Пока.
Глава 3
1360.04.02, Москва
Митрополит Алексий медленно въехал в Кремль и направился к княжескому терему. Известие о смерти Ивана Красного застало его в тюрьме, в Киеве, куда его упек Ольгерд за непослушание. Но добрые люди помогли выбраться. И даже транспортным средством снабдили - пешком от Киева до Москвы пришлось бы идти довольно долго.
Снег уже сошел, оставив после себя распутицу. Поэтому последний участок пути митрополиту пришлось проделать верхом. Впрочем, это не спасло его от грязи, которая покрывала Алексия с ног до головы. Сопровождающие его люди также выглядели весьма неказисто.
Дмитрий с окружением вышел ему навстречу.
– Доброго здоровья тебе отче, - вежливо кивнув, поздоровался Дмитрий.
– Легка ли была твоя дорога? Не преследовали ли тебя язычники?
– И тебе многих лет, сын мой, - едва заметно усмехнувшись, произнес митрополит.
– Надеюсь, что Всевышний отвел врагов от моего следа.
– Отрадно слышать, - улыбнулся князь.
– Но все-таки, дядя, направь десяток из дружины. Пусть посмотрят, не идет кто лихой по пятам митрополита. Мы ведь не хотим узнать о незваных гостях последними?
– Хорошо княже, - ответил боярин Вельяминов.
После чего все прошли в терем.
Митрополиту дали свежую, сухую одежду и отправили слуг подготавливать баню. А тем временем пригласили к столу и стали расспрашивать о делах его и злоключениях.
Он охотно начал рассказать. Однако, в процессе повествования, внимательно наблюдал за князем. Ведь тот вел себя не так, как должно вести мальчику девяти лет. Поначалу Алексий посчитал, что мальчика кто научил, дабы встретил его непривычными словами. Теперь же, присматриваясь, терялся в догадках. Когда митрополит уезжал - Дима был совсем другой. Его словно подменили. О чем он чуть позже и поинтересовался у его матери: