Орхидеи на снегу
Шрифт:
– Я быстро!
Мои глаза горят предвкушением. Торт, украшенный моими любимыми орхидеями с фигуркой жениха и невесты. Что может быть красивее?
Я быстро отпираю машину. Краем глаза вижу, как Виктор открывает стеклянную дверь. Водитель фургона сует ему бумаги для росписи, а я тянусь за сумочкой, которая осталась на переднем сидении.
– Далеко собралась, дорогая?
– раздается противный голос.
Я узнаю этот голос и вздрагиваю. Мой несостоявшийся жених и владелец колбасного завода Вадим стоит у меня за спиной
Резко
– Попробуй только пикнуть, и я застрелю твоего Виктора, - сладко улыбается мне он.
– Хочешь?
– Н-нет… - сглатываю ком в пересохшем от волнения горле я.
– Вот и умница.
Щелчок - и наручники берут в плен мои запястья, а Вадим выдергивает у меня из рук ключи от машины.
– Садись вперед, Эрика. Сделаешь что-то не так, и Виктор умрет. Я не шучу. Поверь, смерть любимого накануне свадьбы - это очень больно. Так что, оставь ему шанс жить дальше, и поехали домой.
Как во сне, я сажусь на переднее сидение Витиного черного «хэтчбека». Терминатор продолжает целиться ничего не подозревающему Вите в спину, огибает машину и садится за руль.
– Вот и отлично, - включает зажигание он.
– Трасса почти пустая, так что мы быстро доберемся до аэропорта. В Адлере нас ждет самолет. Мы возвращаемся домой, моя дорогая Эрика. Омск, мы уже в пути.
«Хэтчбек» срывается с места и вылетает на трассу.
Меня, будто заморозили. Я хочу открыть рот и закричать, но от ужаса у меня сводит скулы, и я даже не могу шептать. В глазах стоят слезы. Думаю о том, что Витю только что чуть не застрелили - и внутри все обрывается. Мы просчитались. Нас никто не смог защитить. Ни Иван, ни усиленная охрана, ни развешанный фоторобот преступника по всем окрестностям… Мы так радовались скорой свадьбе, что наша бдительность полностью ослабла.
– Зачем ты меня похитил?
– прилипшим к нёбу языком шепчу я.
– Я ведь жду от него ребенка.
– Ничего страшного, - уверенно смотрит вперед Вадим.
– Воспитаем. Откормим охотничьими колбасками и выдадим за своего общего. Твой папочка ни о чем не догадается.
Стрелки спидометра зашкаливают за 160 километров в час. Мне страшно. Кажется, Вадим не совсем в своем уме. Трасса подтаявшая, и машину может в один миг унести в кювет. Конечно, терминатор водит, как Шумахер, но это не значит, что мы выживем, если машину занесет на такой огромной скорости.
Мы на пути в аэропорт. Те несколько десятков километров, которые отделяют Красную Поляну от аэропорта Адлера, стремительно сокращаются.
Вдалеке появляется еще одна машина. Я ее узнаю. Это «тойота», на которой нас весь день возили по городу за покупками.
Я стараюсь заставить себя спокойно дышать, чтобы не выдать волнение. В сердце загорается надежда - в машине точно должен быть Иван. Виктор не мог не заметить, что его «Хэтчбек» сорвался с места и умчался в неизвестном направлении.
После внезапно проснувшейся надежды меня накрывает новая волна паники. Виктор не знает, что у Вадима пистолет. Он не знает, что Вадим хочет его убить.
Вдалеке появляются огни аэропорта. Расстояние между машинами стремительно сокращается.
Я пытаюсь вспомнить хоть одну молитву, но, как и в прошлую погоню, тщетно. Тогда я мысленно начинаю умолять Ивана сообщить в полицию, что преступник найден. Пусть высылают группу особого реагирования в аэропорт и не выпускают самолеты. Только бы Виктор не бросился меня спасать сам. Потому что если он бросится на Вадима, тот, не раздумывая, выстрелит.
Внезапно «хэтчбек» сворачивает с трассы. Меня подбрасывает, и я вскрикиваю.
Наша машина против правил несется к взлетной полосе. Вдалеке я замечаю небольшой частный самолет Омской нефтеперерабатывающей компании. Внутри все обрывается. Самолет взлетит в любом случае.
«Тойоты» больше не видно. Меня бьет крупная дрожь. Неужели Иван не успеет?
Но вот машина появляется с другой стороны взлетной полосы и несется навстречу самолету. На несколько секунд самолет закрывает обзор, и «тойота» теряется из вида.
Вадим ухмыляется. Резко притормаживает и перезаряжает пистолет.
– Выходи из машины первой, Эрика. И помни, в случае чего, я застрелю Виктора, даже не поморщившись.
Я выбираюсь из машины. Мои руки скованы наручниками.
Порывы февральского ветра на открытой полосе бьют в лицо.
«Тойота» выныривает из-за самолета. Ее заносит, и она, прокрутившись на асфальте, резко останавливается напротив нашей машины. С водительского сидения выбирается Иван.
– Эрика! Стой на месте и не шевелись!
– машет мне он.
– Иван! Он убьет Витю!
– изо всех сил кричу я. Из глаз текут слезы, которые размазывает по щекам ледяной ветер.
– Вити здесь нет!
– также громко кричит мне в ответ Иван.
– Не волнуйся, Эрика!
Я замечаю в его огромной руке отбойный молоток, который управляющий щедро раздавал всем на рецепшене.
За моей спиной раздается выстрел. Я взвизгиваю и оборачиваюсь на грохот пистолета.
Вадим и Виктор сцепились в схватке у капота «хэтчбека». У Вадима в руке зажат пистолет, но Виктор не дает ему выстрелить. Первая пуля продырявила колесо в машине.
– Твою мать!
– рычит Иван и бросается к ним. Два удара молотком по руке с пистолетом, и тот выпадает на землю.
Я слышу вой полицейских сирен. Они несутся к самолету со стороны аэропорта. Краем глаза я вижу, как Иван добивает терминатора и скручивает ему руки за спиной. Ко мне бежит Виктор.
Перед глазами все плывет. У меня подгибаются колени, и я чувствую, как больно ударяюсь коленями о промерзший асфальт. Все вокруг превращается в разноцветный калейдоскоп, а затем меркнет.