Оригион Онлайн: Огненный пес
Шрифт:
– Он еще живой?
– Да не похоже - владелиц второго голоса потыкал в меня палкой - просто печеный моллюск.
Моллюск? Печеный? Что... похоже, я сгорел на солнце... Хп съело солнце? Зато манны много... устроить им концерт? И окончательно прожарится!? Хп то, НЕТ!
Надо встать, похрустеть корочкой.
Превозмогая дикую боль, я действительно встал. Ну как встал, поднял свою верхнею часть тела, оставив нижнею лежать на песке. Поднял руку, действительно, похрустел корочкой. Даже чипсы так не хрустят. Кажется, с моей руки посыпались ошметки кожи. Подвел руки к глазам, ибо те, как бы я не старался, не открываются.
– О! Смотри, БАБЛО!
– "Бдыш" -
А на звук бить не разучился. Так, проверяю наличие бабла - на месте. Блин, ничего не чувствую. Ну, кроме боли, конечно.
Так, возвращаюсь к глазам, проковыриваю отверстие. В прямом смысле, проковыриваю, веки, просто рассыпаются, будь то из папируса, прилежавшего пару тысяч лет в подземелье. Ах... все мутно, но я вижу, уже гуд. Блин... на мне будто яичницу жарили... и она пригорела. Нет, это я сам яичница, кожа просто расплавилась, вся в здоровенных волдырях и будь то сыр на сковородке. Руки, так вообще уже насквозь пропеклись, кожа на них просто разваливается от движения и видно мясо, которое тоже уже подпечённое. Ну и конечно, боль, дикая боль... От всего тела, без исключений, от чего-то начавшая приходить лишь сейчас. И хочется орать, кричать и плакать, только ничего из этого, при всем желании не получится. Губы слиплись друг с другом, в горле пересохло, а про глаза я вообще молчу. И я сильно сомневаюсь, что даже если б я сейчас смог заорать во всю глотку, что-то изменилось. И моя боль, куда-нибудь ушла. По этому, все, что мне остается, в данной ситуации, это стиснуть зубы, подавить боль, и стараться напрячь, слегка пропеченный, но все еще работоспособный мозг. Напрячь свою волю, и заставить свои мысли шевелится в нужном направлении, что бы найти выход из такой, дренновой, жаренной, ситуации.
Нет, это просто кошмар какой-то! Я увидел скелет собственной руки! Теперь начали отшилушивались и мышцы, и уже не только кисти... зато можно изучать анатомию... будь то я её и так не знаю! И как я еще жив??? Хотя, ладно, внутренние органы еще целы, а если не считать возможности болевого шока, поражения мышечной массы не смертельно. Дышать может стать невозможно, но это отдельная песня, можно и диафрагмой дышать... что я собственно и делаю.
Море, жара, час пик солнечной активности, самый солнцепёк. Шестьдесят градусов в тени и бешеная солнечная радиация. Это тебе не мамина сковородка, пропечет насквозь, если выживешь. Хотя, к солнечной радиации человек привыкший, для него она почти безвредна и даже полезна. Но в меру. Без меры, как и все, может быть смертельно. Поторчав долгое время в пустыни, запросто можно схлопотать ожоги внутренних органов. При этом, ты не умрешь, нет, эта же радиация, солнечная радиация, будет поддерживать в теле жизнь. Только вот не стоит пить в таком состоянии. Выпьешь залпом больше стакана воды - смерть. Скорее всего, мгновенная.
Так что пить мне меньше всего хочется. На пляже ни души, в воде тоже, просто обычно морская вода, в такие часы, очень холодна. Она может, и не менялась с момента воцарения палящего зноя, или даже наоборот, температура воды могла подняться за время пребывания светила в зените, но лишь на пару градусов. А значит, температура воды, все равно не выше тридцати, то есть, в два раза ниже воздуха или дико холодная. Просто как в морозилку залезть, да и вдобавок, в воде и у воды, сгораешь еще сильнее, ведь поверхностная гладь океана, отражает большое количество излучении.
В общем, камикадзе, готовых получать ожоги от раскалённого до сотни песка, и зноя, и ледяной воды - нет. Хотя нет, есть, и в основном, это игроки, еще не въехавшие, что и как, но быстро въезжающие, и с визгом, и криками, бегущие обратно в тень.
Так, пора вставать. Отдираюсь... Ух, я в прямом смысле слова отодрался, оставив знатный отпечаток. Мои штаны... сказали прости-прощай и просто рассыпались, когда я встал. Трусы, благо, оказались более стойкими. Кажется, монетки спрятанные там, оставили мне пару ожогов, наверное, самые незначительные на моем теле.
Так, деньги, тот тип, которому я врезал... слинял... деньги... на месте, рубаха... не пострадала. Вперед! В тень... или в воду? Жизнь зародилась в воде... но учитывая, как я плаваю... А что если...
Я разодрал свои спекшиеся губы и...
– Прист!
– заорал я, что есть мочи, хриплым голосом - Приист!... Хил! ХИЛ! ХИЛ!!!
– не помогает, но врач мне нужен. Попробую - Врач! Целитель! Медик! педик...
– Я здесь.
Ик, стоп... на что, это... откликнулись, педик? Пошел он! Голос тонкий... поворачиваю голову на звук и вижу, какого то дистрофика, улыбающегося похабной улыбкой. Блин! Еще и его мутузить...
Дистрофик отлетает в сторону, но не от моей руки. Из-за спины вылетает девица, лет шестнадцати-семнадцати, в открытом купальнике, поверх которого напялен, не то больничный халат, не то белый фартук. Человек, длинные... длиннющие! Песочные волосы, в руках что-то типо волшебной палочки... да нет, это и есть волшебная из детского набора игрушек. Вооон какая здоровенная розовая звезда на конце.
– Я здесь! Ты звал меня?
– чуть ли не поя, запела девица, пританцовывая и покручиваясь на одной ножке - Я тут и я го...
– Короче, нужно хп - оборвал я её монолог.
– Э... Я готова...
– Просто нужно хп.
Видя мою серьезность, она прекратила танцевать и тоже стала серьезной.
– Хп ноль?
– Ага.
– Эх...
– тяжелый вздох... да, я её понимаю, работенка у не так еще, лечить всех, танцевать перед всеми и не какой благодарности... а на ней грима... как на манекене грима - прости...
– Чего?
– Не могу я...
– она потерла свою волшебную палочку, а затем крепко сжала её двумя руками - не подействует... для лечения, нужно чтобы хоть пару единиц хп было... Но зато могу залечить твои раны!
Деваха вновь зажглась радостью и оптимизмом, даже начала кружится, вновь кружится на одном месте, потряхивая своей палочкой, из которой посыпались искры.
– Ну хоть что - простонал я - Спасибо.
– Не за что, будешь должен две серебряных.
– ЧЕВО!?
Я аж офигел от такого заявления, а она, остановила свой ритуал. Руки в боки и недовольно:
– Ну хорошо, полтинник медных.
– ЧЕВО!?
– вновь прервал я её ритуал.
– Вот же скряга попался! Ладно, десять! И это, последнее слово! Иначе будешь так до конца дней ходить.
– пообещала девица и показала язык.
– Да нет у меня и десяти! Я вообще бомж!
А я ведь и правда бомж, да еще и обгорелый.
– Ага, так я и поверила, все вы богатенькие, ЖМОТЫ! Хотите тут позагорать, днем, пока некого нет, а потом обгораете до чертиков и меня зовете.
Ручки в бочки и прямо гениальная логика. Хотя, может и тут и правда полно таких, любителей.
– Но у меня и правда, не гроша!
– Ага, ага.
– У меня даже одежды... не осталось!
– Ну да... А это что? Носовой платок - указала девица на мою рубаху... точнее на то, что от неё осталось - а главное что там.