Орион в эпоху гибели
Шрифт:
Каким же я был дураком! Теперь придется уплатить по счету.
Едва я осознал, что произошло, как тотчас же приказал телу прийти в норму – отсек сигналы боли от раскалывавшейся головы и усилил циркуляцию крови вокруг ушиба на черепе. Открыл все каналы чувств. Но не распахнул глаз и не шевельнулся. Мне надо было узнать что к чему, прежде чем позволить окружающим догадаться, что я очнулся.
Мои запястья оказались крепко стянуты за спиной; в плечи и грудь тоже врезались веревки, вернее, лианы или что-то в том же роде. Я лежал
До меня не доносилось ни звука, кроме свистящего пыхтения Юноны. Полнейшее молчание, не слышно даже голоса Ани. Я мысленно огляделся. Моя любимая была рядом, ее присутствие ощущалось вполне отчетливо. И еще несколько других созданий находились здесь же; их разумы, холодные, словно покоящийся в ледяной могиле труп, оставались закрытыми для меня.
– Позвольте мне его осмотреть, – наконец раздался голос Ани. – Может, он мертв или умирает.
Ни отклика, ни ответа. Ни звука. Вдали завывал ветер, но рев и визг динозавров стихли. Битва окончилась.
С закрытыми глазами мне больше ничего выяснить не удалось, так что я открыл их и перекатился на бок.
Аня стояла на коленях, запястья ее были стянуты за спиной, а в тело под грудью впилась лиана. Юнона лежала на брюхе, положив глупую утиную морду между передними лапами, как щенок.
Шесть красночешуйчатых рептилий невозмутимо взирали на меня; хвосты их опускались чуть ниже колен. В паху виднелись какие-то складки, но больше ничего – как у большинства ящеров, их органы размножения были скрыты.
Они не произнесли ни слова. Я сомневался, что они способны издать хоть один осмысленный звук, даже если бы захотели. Впрочем, они не передали нам никаких мысленных сообщений тоже – то ли были неспособны, то ли не желали входить с нами в контакт. Между собой они явно общались и могли управлять тираннозаврами.
Двое грубо дернули меня, поставив на ноги. Голова на мгновение закружилась, но я быстро отрегулировал давление крови, и тошнота прошла. Еще один воин Сетха схватил Аню за волосы и поднял с коленей. Она взвизгнула. Вырвавшись из лап державших меня рептилий, я по-каратистски заехал пяткой багровому демону в заостренную челюсть. Голова его откинулась назад с такой силой, что послышался хруст позвонков. Упав навзничь, он замер.
Я обернулся к остальным. Руки мои были по-прежнему связаны за спиной. Юнона трепетала у ног мрачной, побледневшей Ани.
Один из ящеров подошел к упавшему соплеменнику и бегло осмотрел его. Потом поднял глаза на меня. Неизвестно, какие мысли проносились в его голове, – лишенная всякого выражения физиономия рептилии оставалась неподвижной. Его красные глаза не мигая смерили меня долгим взглядом. Затем он встал и указал вниз по склону, в сторону озера, где находился замок.
Мы тронулись в путь. Двое воинов Сетха пошли в авангарде, трое других шагали позади нас. Больше они к нам не притрагивались.
– Как они общаются? –
– Очевидно, телепатически, – ответил я и, помолчав, спросил сам: – Как по-твоему, они понимают, что мы говорим?
Она попыталась развести руками, несмотря на стягивающие их путы.
– Я вообще не уверена, что они нас слышат. Вряд ли их органы чувств подобны нашим.
– Их зрение простирается дальше в красную часть спектра, чем наше, – напомнил я.
– Некоторые рептилии лишены слуха напрочь.
Я искоса оглянулся на троицу, шагавшую позади нас.
– Мне кажется, они прекрасно понимают нас. Они очень хорошо уяснили, что я буду драться, чтобы защитить тебя, и не позволю им дурно с тобой обращаться.
– Ты дал им это понять весьма недвусмысленно!
– Да, разумеется, но главное – они сообразили, что я нестану с ними драться, если они не станут тебя мучить.
Некоторое время мы шли молча. Потом мне пришло в голову поинтересоваться:
– Чем все кончилось в ущелье, когда мне дали по голове и я потерял сознание?
– Изрядная часть уцелевших динозавров вырвалась на свободу. – Губы Ани на мгновение сложились в кислую улыбку. – Чтобы разобраться с тобой, рептилиям пришлось оставить своих тираннозавров…
Я покраснел до ушей.
– Я с головой ушел в управление тираннозавром и стал для них легкой добычей…
– Но зато остальные тираннозавры тут же перестали сеять смерть и начали пожирать убитых, как только лишились контроля.
Мне припомнилось радостное возбуждение, пережитое во время управления тираннозавром. Я не просто отдавал приказы издали, я влез в его шкуру, сам превратился в ящера – могучего, вселявшего ужас, упивавшегося собственной силой и кровожадностью. Восторг буквально опьянил меня. Если мне доведется еще раз управлять подобным чудовищем, надо держать свои чувства в узде и оставаться начеку – слишком уж легко стать монстром, забыв обо всем на свете.
Ящеры Сетха вели нас вперед, пока не настала ночь. На землю опустилась непроглядная темень. Небо с полудня обложили мрачные тучи, так что звезд не было и в помине. Зябкий ветер доносил запах надвигавшегося дождя.
Мы остановились на пригорке между двумя мелкими озерцами. Рептилии помогли нам с Аней сесть, но ничуть не ослабили наших пут. Все пятеро сели полукругом, лицом к нам. Юнона, весь день без разбора объедавшая попадавшуюся по пути зелень, протиснулась между нами и тут же уснула.
– Мы голодны, – сказал я пустоглазым гуманоидам.
– И окоченели, – подхватила Аня.
Ни малейшей реакции. Они-то не голодны, это ясно. Неизвестно, сколько они могут обходиться без пищи. А о потребностях млекопитающих они то ли не задумывались, то ли – что вероятнее – им вообще нет дела до наших нужд. А может – скорее всего, – они понимают, что голод подорвет наши силы и уменьшит шансы на побег.