Орион взойдет (с примечаниями переводчика)
Шрифт:
Долго сдерживаемый гнев полыхнул крохотным голубым огоньком.
– Все мы существуем на одной планете, - буркнул Тераи.
– С нас довольно уже других результатов вашего безумия: продуктов сжигания угля и отходов химической промышленности. Но когда вы стали собирать делящиеся материалы и принялись за ядерную энергоустановку... это уж слишком! Вы отвергли наш ультиматум, и что нам оставалось, кроме войны? А теперь мы намереваемся сокрушить вашу мощь, чтобы она не погубила Землю.
Вспышка гнева улеглась мгновенно, Тераи не был холериком.
– Не страшитесь, Лауни, - проговорил он и принялся рыться в карманах.
–
Он извлек свою вересковую трубку и кисет с табаком.
– Слыхал я все это, - ответил Лауни.
– Не забывайте - отец мой был жестянщиком... мусорщиком... а я читал книги и слушал лекции.
В его уме промелькнуло краткое их излзжение:
"Судная война со всеми последствиями не смогла стереть наши познания.
Слишком много знаний сохранилось, нашлись удачники, сумевшие достаточно скоро приступить к возобновлению. Они имели свой шанс... но прежние технологические цивилизации израсходовали легкодоступные материалы, в избытке имевшиеся прежде на земной поверхности и делавшие возможным любое дело. Не осталось Мессаби <Месторождение железа на севере штата Миннесота неподалеку от Дулута.>
, не осталось Прудхоу Бейз, не осталось просторных девственных лесов, прежних тонн плодородной почвы на каждом квадратном метре пашни. Предкам все чаще приходилось ограничиваться заменами и перестройками. Общество потомков было проклято недостатком энергии и скудностью ресурсов, не могло позволить себе восстановить индустрию.
Поэтому многие из тех, кто выжил, вынуждены были обратиться к новым версиям дикарства и варварства. Некоторые из них уже успели подняться к прежним высотам; немногие сумеют вновь осилить этот подъем, не будет и этих, если...
Ключ к лестнице, ведущей в будущее, в руках маураев, и они охраняют ее. Их предкам повезло: Нозеланн уцелел в войне. Конечно, и эти края получили свою дозу ультрафиолета, когда взрывы бомб разрушили озоновый слой, вытерпели вымирание микробной основы жизни, болезни и эпидемии, хаос и голод. Но сам остров остался цел. Все сооружения на нем уцелели: фабрики, лаборатории, гидроэлектростанции, даже истощенные месторождения железа и угля. Горожане вымерли, но сельские жители выжили; обитавшие в резервациях аборигены, полагаясь на племенное содружество, сумели приспособиться к новым условиям. И когда природа начала восстанавливаться, нозеланнеры решили заняться реконструкцией и обнаружили чудовищную нехватку рабочей силы. Они истратили уголь и железо, чтобы построить корабли, и послали за эмигрантами, чтобы поселить их на Полинезийских островах. Вполне естественно, что они прибегли к научной и экономной технологии...
Мы другие, мы жители Северо-запада. У нас была более богатая основа. И мы не переменились - за все суровые столетия на земле, мы по-прежнему смотрели вперед, надеялись и мечтали".
Набив трубку и взяв ее в рот, Тераи достал зажигалку - небольшой цилиндрик из твердого дерева с плотно прилегающим колпачком. Сняв его, он вытряс немного порошка трута из отделения в своем табачном кисете в узкий канал. Упрятав кисет, нажал на поршень, опять вынул его и высыпал порошок на табак. Сжатие воздуха нагрело вещество до точки воспламенения. Осторожно затягиваясь и прикрывая рукой трубку от ветра, Тераи раскурил ее.
– Вот-вот, - проговорил Лауни.
– Эта неуклюжая штуковина, похоже, сделается мировым символом нашей цивилизации.
Тераи улыбнулся, от глаз его разбежались морщинки - словно гусиные лапки.
– Очень удобная вещь, если умеешь с ней обращаться. Только не говори, что ты предпочитаешь серные спички!.. Тут, чтобы один раз закурить, потребуется истратить заработанное за целый день.
– У нас дома мы используем зажигалку величиной с твой большой палец.
Пластиковый корпус воспламеняется от искры - кремень по стали. Горит бутан, мы получаем его из угля или возгоняя опилки.
– Я знаю, видел. Подгулявший моряк и то менее экстравагантен.
– Тераи, подожди-ка минуту. Вы ведь тоже используете леса и поля, завели себе сады и рудники даже в морях.
– Мы возобновляем посадки, мы поддерживаем равновесие.
– Мы тоже, насколько это возможно. И могли бы делать это лучше, будь у нас больше энергии. В энергии - ключ ко всему.
Тераи указал на океан в сторону ветра и на небо.
– Да, конечно, это ваши мобильные энергоресурсы, - сказал Лауни. Солнце, ветер, вода, биомасса - но в конечном счете все они порождены солнцем, а оно не дает больше киловатта с квадратного метра, да и то в полдень или в ясный день; на деле получается куда меньше.
– Ты знаешь, что мы в какой-то мере пользуемся и углем, - ответил Тераи.
– Но мы добиваемся полного сгорания. И вы тоже могли бы так поступать.
– Нет, если мы намереваемся жить так, как подобает разумным людям, нам нужна эффективная промышленность. Конечно, нефть - чересчур ценное сырье, чтобы сжигать ее, а древесина слишком дорога - и когда она еще растет и когда уже срублена. Что тогда остается, кроме угля? Конечно, субстанция грязная, и ее не хватит на вечные времена.
Лауни взволновался.
– Тогда почему вы, маураи, запрещаете ядерные исследования? возмутился он.
– Мы спроектировали станции, безвредные и безопасные.
Можно совершенно надежным образом избавиться от отходов: перевести их в стекловидное состояние, захоронить в геологически стабильных областях. Невинная штука по сравнению с угольными шахтами со всеми их кислотами, шлаком, газами. Мы готовы принять любые предосторожности, чтобы предоставить возможность создания ядерного оружия. Мы бы могли совместно создать термоядерную установку - неограниченный источник энергии до конца жизни на Земле. Энергии, которая могла снова поднять нас к звездам.
– Он потряс головой и вздохнул:
– Нет же, и сами не хотите пользоваться, и нам не позволяете. Почему?
– Мы объясняли уже миллионы раз, - грустно ответил Тераи.
– Опасности, грозящие жизни при неисправностях ядерных станций, перевешивают любые возможные выгоды, но даже если придуманные вами системы смогут работать идеально и вечно, наша планета более не способна обеспечить развитие промышленности - в том масштабе, которого вы добиваетесь.
– Так говорите вы, - возразил Лауни.
– А как насчет политических соображений: жадности, стремления укрепить свою... гегемонию? Ведь без них-то не обошлось, маурай. Я говорю не про тебя, Тераи. Ты всегда казался мне честным человеком. Меня смущает одно: почему ты взялся шпионить между двумя войнами? Следовало бы отказаться от предложения.