Орион взойдет (с примечаниями переводчика)
Шрифт:
Они пошли вперед. Когда его уже не могли услышать в беседке, Джовейн произнес:
– Ну, вот видишь, какое невезение: даже вдвоем нельзя побыть.
– Но нам еще нужно о стольком поговорить, - посетовала она.
– Срок твоего пребывания здесь заканчивается через неделю. Когда-то мы еще встретимся!..
– Повинуясь порыву, она схватила его за руки.
– Пойдем ко мне.
"Раз он прибыл сюда один, значит, свои апартаменты делит с другим мужчиной, тоже явившимся сюда в одиночестве".
Он помедлил.
–
– Иерн не скоро вернется. Он повел свою лучшую эскадрилью смотреть на шторм над Заливом.
– Фейлис торопливо прибавила:
– Я вовсе не опрометчива. Выпьем чуточку вина, поговорим.
"И?." Она удивилась себе... сердце заколотилось.
– Соглашаюсь с радостью, - ответил он. Они заторопились назад - вверх по рампе, мимо амариллисов, через тоннель, поросший грибами.
– Ты всегда приносишь мне счастье, - проговорил он.
– Я бирюк по натуре, но ты всегда очаровательна, и мне кажется, что сейчас сама Гея смеется.
"Не следовало бы позволять ему говорить подобные вещи, но мне тепло... по коже мурашки".
– Благодаря вам, добрый сэр, я согласна - нрав ваш склонен к уединению. Я слыхала, что вас называют человеком, не ведающим пороков.
Впрочем, не сомневаюсь - люди могут ошибаться.
– О, конечно, я ведь тоже живой. Я люблю быть в форме, а для этого восхожу на горы, катаюсь на лыжах, играю в такую жесткую игру, как пелота <Баскская игра в мяч.>. А еще, знаешь, я играю на флейте и достаточно хорошо. Я вообще ценю искусство. Кроме того, я астроном-любитель. В ясную ночь на высокогорье звезды манят к себе мой дух, и он сливается с Геей...
Оживленно беседуя, они миновали Хозяина Зимы, фонтан, шестигранники, мельком глянули на маленький водопад, прошли бамбуковую рощу, поднялись по лестнице, вступили в заросший зеленью тоннель и по шаткому мостику направились к покрытой мхом подвесной дорожке. Она вернула их в будни Скайгольма, но это ничего не значило. Они расходились с встречными вежливо и молча, стараясь побыстрее добраться до намеченного места.
Фейлис открыла дверь... все еще держа Джовейна под правую руку.
– Ого!
– Иерн выпрыгнул из кресла.
– Какого черта?
– воскликнул он.
– Но ты... ты говорил... ты сказал...
– запиналась Фейлис.
– Буря оказалась ерундовой, не стоила затраченного топлива.
– Глаза Иерна сузились, и он выдохнул подбоченясь:
– Не ожидала меня так рано, а?
– Сэр, - проговорил Джовейн, словно бы ударяя металлом о металл. Ваша жена пригласила меня в ваши апартаменты, чтобы провести час или два за дружеской беседой.
– Об этом?
– Иерн кивнул в сторону книги.
– А потом, дюдаечно, припрятала бы ее, не так ли?.. К моему возвращению домой, моя дорогая!
Вместе с прочими уликами.
У Фейлис выступили слезы.
– Не смей так разговаривать со мной!
– воскликнула она.
Джовейн опустил ее руку, но оставался рядом.
– Подполковник Иерн, - проговорил он, - я не буду забывать о манерах и прибегать к грубостям, однако честь требует, чтобы я напомнил вам, что ваша жена - урожденная Мейн из Клана Эшкрофт.
Фейлис топнула ногой... В ярости она была невероятно хороша.
– Я тебе не рабыня из Хорасана! Я женщина не из гарема - из Клана.
Свободная и цивилизованная!
Иерн побелел, ноздри его расширились. Внезапный страх поразил Фейлис.
Иерн никогда ни с кем не дрался в ее присутствии, но был вспыльчив, как гасконец. (В памяти вспыхнули слова его приемной матери, видевшей причину этого в его происхождении. Опоздав с поступлением в академию, не знакомый с городским образом жизни, этот парень - при всем своем явном брежском акценте - был вынужден пробивать себе дорогу, завоевывать уважение своих соучеников.) Фейлис лишь однажды видела, как он взорвался. Они путешествовали по Нормании, где ни у Ферлеев, ни у Мейнов владений не было, а значит, и прав.тоже: увидев пейзана, в кровь избивавшего за какую-то провинность привязанного пса, Иерн соскочил с коня и хорошенько отделал мужика, а после этого на суде Клана и не подумал высказать сожаление о выбитых зубах.
Овладев собой, он проговорил сквозь сжатые губы:
– Майор Джовейн, я также не собираюсь нарушать приличий - соблюдем букву. Я утверждаю, что жена моя молода и наивна - если угодно, а вы постоянно подвергаете ее воздействию всякой злонамеренной чуши, которой она не в состоянии противиться. Я не могу предотвратить это законными средствами, но я проверю, чего стоит ваша честь. Я требую, чтобы вы перестали вмешиваться в мою семейную жизнь. В противном случае в моем доме вы нежеланный гость. А теперь уходите.
Джовейн вспыхнул гневом:
– Это и ее дом!
Оскорбленная - это куда хуже, чем драка - Фейлис переводила взгляд с одного на другого. Смятение охватило ее холодной арктической волной.
Осев на пол, она зарыдала.
Успокоившись не менее быстро, чем вспыхнув, Иерн опустился на колени и обнял ее. Джовейн не шелохнулся, понимая, что попал в щекотливое положение. Приличия требовали, чтобы он уходил, но тогда надо будет признать свое окончательное поражение.
Гордость взыграла в нем и взяла верх. Джовейн остался.
Фейлис уже негромко всхлипывала.
– Пожалуйста, - промолвила она, - вы мне оба так дороги...
Иерн поднял ее, подвел к кушетке, уложил и подложил подушку под голову. Потом погладил по голове.
– Успокойся, любимая. Все будет хорошо.
Подойдя к буфету, он извлек оттуда бутылку вина и три бокала. Бросил кислый взгляд на Джовейна.
– Итак, цивилизованные люди не бьют физиономий, - подытожил он. Давайте спокойно поговорим и выпьем, как полагается родичам из одного Клана.