Орки
Шрифт:
– Чего стоим? – спросил Сухов у ошалелого паренька, – доктора сюда, быстро, не видишь, у нас раненый?
– Есть! – крикнул парень, скрываясь в темном коридоре.
Он вернулся через пару минут, когда Александр стаскивал с себя третий слой одежды. Пусть она и потоотводящая, но рисковать не стоило. Несколько человек подбежало из темноты. Один из них, странно знакомый накачанный мужик лет тридцати пяти бросился сразу к Павлу, распахнул на нем одежду, не церемонясь расстегнул штаны по операционной молнии.
– Когда его ранили? – спросил доктор и только тогда
– Агросов? – спросил он неуверенно. Профессор обернулся. Ну точно он. Помолодел вдвое.
– А Саша, здравствуй. Так что с ним?
– Ранили четыре дня назад, клинками и когтями, артерию вроде не задело, но заживает крайне плохо. Не знаю почему.
– Ну не всем же иметь регенеративное бессмертие как у тебя, – сухо ответил врач, вновь наклоняясь к пациенту, – в операционную его. А девушку отведите к теплицам. Тебе тоже не помешает, отогреешься, почувствуешь себя снова живым.
– Да я и так неплохо, – пожал Александр плечами, – мне бы с генералом увидится. Он просил прибыть как можно скорее.
– Не выйдет, он убыл больше трех часов назад. Взял единственную полярную армату и отправился на север. Других БМД такого класса у нас нет. Так что придется тебе сидеть на попе ровно и никуда не дергаться.
– А как же? – не сдавался Сухов, – у меня приказ.
– Добраться сюда, что ты и сделал, поздравляю. Все, некогда мне с вами сюсюкать. Понесли, – с этими словами он подхватил носилки и побежал в ближайшую квартиру. Похоже операционную перенесли на нижний этаж. Ближе к шлюзу. А может она была второй.
– Кэт, – Саша опустился на колени рядом с женщиной прислонившейся спиной к стене. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – пробормотала Катя, хотя, судя по голосу это было совсем не так, – я просто устала, сейчас отдохну и все в порядке будет.
– Тогда пойдем в сад, там и отдохнем, – произнес Александр поднимая ее на руки, – заодно посмотрим, что за огороды такие они сделали. Эй, парень, как нам добраться до теплиц?
– Левый коридор, в конце направо. Они в центральном колодце, мимо не пройдете даже если очень захотите.
– Спасибо, – кивнул Сухов. Аккуратно, словно ребенка, он нес Кэт на руках. Чувствовалось ее сбивчивое дыхание. Кажется, мороз она перенесла гораздо хуже него. Спасибо регенерации за четыре дня заживляющей без следа смертельные ранения. Жалко только у его близких такой нет. «Близких»? Саша поймал себя на этой мысли, но ничего к женщине не чувствовал, кроме жалости.
Теплицы и в самом деле было не пропустить. В самом сердце экодома. В центральном колодце, вокруг которого располагался жилой корпус, была построена огромная стеклянная конструкция, ярко освещенная лампами дневного света. Саше, давно не видевшему нормальный солнечный свет, даже пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Но поражало не только это.
Фрукты и овощи, подвешенные прямо в воздухе в множество ярусов. Это было так необычно и так красиво что у Александра перехватило дыхание. Сотни, а может и тысячи растений. Морковь, свекла, картошка. Кусты помидор. И все это росло прямо в воздухе, в частых сотах, сооруженных
Зрелище на столько захватило его что он не сразу обратил внимание на небольшой круглый стол, за которым плотно сидело несколько человек. Хотя вернее будет сказать орков. И далеко не самых простых. Орин, Древнев, Фифа… почти все знакомые. Они сидели, молча уставившись на парочку, любующуюся зелеными красотами.
Будто на призраков, которые пришли к ним за грехи. С смесью страха и надежды. У каждого из сидящих за столом в глазах читалась скорбь и… стыд? Сухов сделал несколько шагов вперед, и Орин инстинктивно отодвинулся, держа дистанцию. Древнев чуть не упал со стула, пятясь, и только Фифа сидела ровно, вцепившись в столешницу пальцами так что виден стал сминаемый пластик.
– Все, можешь меня уже отпустить, – тихо произнесла Катя, явно смущенная. Саша только сейчас сообразил, что держит женщину на руках и аккуратно поставил ее на пол. Та покачнулась, но на ногах удержалась.
– Живые, – тихо произнесла снайпер, – братцы, они живые!
Все мгновенно переменилось. Тишина будто треснула, сломалась, и теперь ее не стало. Не скрываемые крики радости прокатились по коридорам теплицы. Сашу, и только вставшую на ноги Катю зажали со всех сторон в мощных объятьях. Закружили. Они прыгали от счастья. И слезы радости наворачивались у суровых мужчин на глазах. Живые.
Саша абсолютно не рассчитывал на такой прием. И только теперь вспомнил что Ферронов объявлял его погибшим. Получается и Кэт тоже. Гомон едва улегся через пятнадцать минут. Радость бурная сменилась тихой, расспросами кто, где, как. Но даже лучшие моменты бывают смазаны. Не обошлось и сейчас.
– А Марк? Как он? – спросил осторожно Орин, – выжил?
– Прости, нет. Погиб во время танковой атаки в Охе. Срезало пулеметом, но прежде он с собой двадцатку японцев забрал. Сражался до последнего.
– Жаль, хороший был парень. У нас тоже не без потерь. Неделю назад потеряли Гили, когда уводили тепловоз. Ты прости уж. Там такая заварушка была что мы думали ты все. Уже погиб. Если бы я состав еще хоть немного задержал не выжили бы, не ушли.
– Ты все правильно сделал, это я задержался, мой косяк. Зато вы медикаменты успели доставить, спасли кучу жизней.
– Это да, народ даже не особенно возмущался, когда выяснилось, что это ветеринарные препараты. Профессор просто рассчитал норму на человека. – ответил Орин, а потом помрачнев добавил, – так что обошлось почти без жертв.
– Что случилось? – чувствуя недоброе уточнил Александр.
– Дети, одна из групп оказалась слишком близко к пробоине, а воспитатель не сразу это заметила.
– Сколько? – с содроганием спросил Саша. Внутри у него все сжалось.
– Двадцать пять, – ответил сапер. Вспоминать ему явно было больно так что он прикрыл ладонью лицо. Будто вытирал пот и слезы. – Девку потом трижды из петли вытаскивали. Хотела с жизнью покончить. Но как-то наш профессор ее удержал, теперь я ее только на обеде вижу, но она вроде повеселела даже.