Орлиное гнездо
Шрифт:
— Ладно, с этим решили, — сказал Слава. — Только сначала надо послать еще одно письмецо, где доступно объяснить, что так будет со всеми, кто покусится… Короче, кто не выполнит наши требования, пусть пеняет на себя.
— Письмо за той же подписью? — уточнил Виктор.
— А за какой же еще? Если мы будем подписи менять как перчатки, то нас вообще никто всерьез принимать не станет.
— А так, по-твоему, станут? — огрызнулся Макс.
— Обязательно. О том, что неизвестные отключили их спутник, CNN не промолчит. И о нашем письме вспомнит непременно.
— А если у них государственный запрет на такую информацию? — спросила Софья. — Может,
— Ты не путай их с нами. Тамошние журналисты плевать хотели на государственные запреты. Главное — ухватить за хвост сенсацию и первым выдать ее в эфир. Нет, с этим ясно. Клюнут как миленькие. Меня другое волнует.
— Что?
— Понимаешь, нам придется расширять команду. Чтобы вести корабль, надо больше народу.
— Сколько?
— Ну, не так чтоб очень много, но хотя бы человек двадцать. Если набирать команду обычным путем, то нам обязательно подсадят стукача. А то и целую группу захвата. На корабле должны быть только свои, и нам надо придумать, как завербовать людей втемную. Чтобы они не знали, чем мы занимаемся и даже кто мы такие, но были готовы выполнить любой наш приказ.
— Элементарно, — сказала Софья. — Надо подать в рекламные газеты объявление: «Приглашаем людей, знакомых с морским делом и не боящихся опасности, на высокооплачиваемую работу». Набегут как миленькие.
— И что мы будем с ними делать? — спросил Макс.
— У тебя есть другие предложения? — поинтересовалась Соня.
— Я вообще против затеи с кораблем.
— Понятно, — сказал Слава. — Баба Яга всегда против. Если будут конструктивные предложения, дай знать.
— Надо будет положить этим ребятам оклад и чем-нибудь их занять, — продолжила свою мысль Софья. — Появляться перед ними можно в гриме — усы, борода, парик и всякое такое. А еще лучше нанять одного посредника и общаться с командой через него. И волки целы, и овцы сыты.
— И откуда ты взялась такая умная? — деланно удивился Макс.
— Мама родила. От соседа дяди Васи, который работал в КГБ, — уточнила Соня, и все расхохотались.
27
Сосед Сониной мамы не работал в КГБ, зато брат Игорька Демидова там сидел. И хотя контора называлась теперь не Комитетом государственной безопасности СССР, а Федеральной службой безопасности России, Лефортово от этого ничуть не изменилось.
История грехопадения Васи Демидова в изложении начальника НТО Службы внешней разведки Светлицына была крайне неполна. На самом деле Вася не только продал подпольным клепателям компакт-дисков взломанные базы данных ФСБ, но еще и создал свою собственную базу данных из ворованной информации. Ее Вася собирался использовать для шантажа членов российского правительства, которое — как и все предыдущие российские правительства — погрязло в коррупции, очковтирательстве и интригах.
Хороший знакомый Васи — Макс Веретенников, узнав об этой базе данных, сходу составил программу свержения либерального правительства с помощью этой горы компромата, с последующей окончательной и бесповоротной дискредитацией либерализма и демократии и установлением новой диктатуры народа. Выслушав все это внимательно, Вася ответил Максу так:
— А иди ты со своей политикой. Мне деньги нужны.
Этим он навсегда отвратил от себя героического борца за народную диктатуру, ибо стяжателей Макс Веретенников от всей души презирал.
Вместе с тем Макс продолжал тесно общаться с Васиным братом Игорем, поскольку тот склонности к стяжательству не проявлял и слушал революционные проповеди Макса, открыв рот. Сын за отца не отвечает, а уж младший брат за старшего — тем более.
На следствии Вася ни словом про Макса не обмолвился. Ему и так шили государственную измену в форме сбора и передачи за границу секретной информации государственного значения (диски-то делались в Болгарии) — так зачем ему навешивать на себя еще и планы захвата власти? К тому же адвокат успокаивал Васю, уверяя, что все эпизоды шпионажа на суде как пить дать развалятся, поскольку гэбисты не смогут доказать умысла причинить некий ущерб Российскому государству. Так что кончится все легкой 272-й статьей — неправомерный доступ к компьютерной информации — и посадят Васю годика на два с отбыванием в колонии общего режима. Два года или двадцать за государственную измену — разница ощутимая. Так что Вася берег Макса от следствия, как самую страшную государственную тайну.
Братика Васиного, правда, на допросы потаскали, но тот прикинулся наивным мальчиком, который испытал жуткий шок, когда узнал, чем занимался его брат. Игорек и выглядел именно так — словно он все время витает в облаках и каждое возвращение на землю повергает его в шок. Это не мешало ему добывать для Макса в Интернете то схему атомной бомбы, то пособие по приготовлению взрывчатки на дому, то новейшие алгоритмы взлома сетевой защиты. И в конце концов не помешало стать «негром» для рутинной работы при особе компьютерного гения Виктора Альтмана. Виктор разрабатывал концепции, а Игорек оттачивал детали — и кончилось все похищением «Янг Игла».
Про это похищение Вася ничего не знал. Когда друзья его братишки украли спутник, он уже два месяца как сидел в Лефортове.
Неизвестно, на какие рычаги надавил полковник Еременко, но только разрешение использовать подследственного Демидова в своей операции он получил. А подследственный Демидов сразу же согласился в ней участвовать, едва услышал, что за это с него будут сняты обвинения в шпионаже, а дело о неправомерном доступе к компьютерной информации будет представлено таким манером, что его осудят условно.
А когда уже в одной из аппаратных СВР полковник Еременко рассказал Васе о похищенном спутнике и о том, что сейчас «Янг Игл» скорее всего находится в руках ГРУ, хакер ни на йоту не усомнился в его словах. У него не мелькнуло даже тени подозрения, что похитителями могут оказаться его брат со своими друзьями, включая Макса. Слишком несоизмеримы были масштабы.
Где Макс — а где спутник. Как от Земли до Луны.
28
Каждый конгрессмен представляет на вершине власти часть народа Соединенных Штатов. В силу этого никакие барьеры секретности для конгрессмена не помеха. Член высшего законодательного органа вправе знать даже то, что его избирателям знать не полагается.
Вместе с тем член Конгресса США — фигура чрезвычайно уязвимая, особенно накануне выборов. Старшему сенатору от штата Северная Каролина Питеру Хаммерсмиту предстояло пройти через выборы уже в этом году. И самое последнее, чего ему сейчас хотелось, так это увидеть в газетах рассказ о том, как пятнадцать лет назад молодой и красивый окружной прокурор Пит Хаммерсмит соблазнил несовершеннолетнюю негритянку по имени Бетси Линкольн, а также о том, сколько кандидат в сенат Питер Джордж Хаммерсмит шесть лет назад заплатил достопочтенной матери семейства Элизабет Линкольн за молчание.