Орлы на Востоке
Шрифт:
— Мы никогда не сможем вернуться, если уйдем. Может, нам пора пойти поспать?
— Звучит хорошо, — сказал Фенестела, добавив: — Мы определенно стареем.
Попрощавшись с Октавией, они протиснулись наружу. После влажной, потной атмосферы предыдущих нескольких часов прохладный воздух казался свежим и сладким. Над западным валом темнеющее небо светилось невероятным оттенком оранжевого пламени. Несколько звезд уже замерцали над головой. Не было ни малейшего дуновения ветерка.
Тулл, который был без плаща, поежился. — Утром может ударить мороз.
—
Они шагали вдоль стенки «Кузницы», выбирая кратчайший путь к палаткам своей центурии. Отхожие траншеи были на пути, и эта мысль заставила Тулла вспомнить о Виндокомусе. Он снова проклял Непота и решил, что, если когда-нибудь представится возможность навредить трибуну, он ухватится за нее обеими руками.
— Поцелуй нас, — раздался громкий голос из-за угла палатки «Кузницы»,. — Меня и моего друга.
— Убери от меня свои грязные руки, мерзавец! — закричала женщина — Октавия.
Тулл и Фенестела обменялись встревоженными взглядами, а затем оба побежали. Они рванули за угол.
Октавия была прижата к куче пустых амфор, а два легионера преграждали ей путь к отступлению. Ворот ее платья был разорван, а лицо покраснело от гнева. — Отвали, — закричала она.
— Не будь такой недотрогой, милая, — сказал один легионер, протягивая к ней руку.
Октавия отмахнулась. Когда он снова бросился на нее, она развернулась и схватила маленькую амфору. Развернувшись, она ударила ею первого солдата по лицу. Тот упал, как овца, перед жертвенным алтарем. Его товарищ зарычал и схватился за амфору, пытаясь вырвать ее у нее. — Ты сука! — закричал он.
Тулл и Фенестела подошли к нему сзади. Фенестела схватила мужчину за локти и отдернул его. С усилием он повернул его лицом к Туллу, который тут же ударил его в солнечное сплетение, один раз, второй. Раздался звук «У-у-у-ф», когда легкие солдата опустели; только хватка Фенестелы удерживала его.
— Мне не нужна была помощь, — сказала Октавия, которая выглядела скорее разъяренной, чем напуганной.
Это был спорный момент, но Тулл решил не спорить. — С тобой все в порядке?
Она подняла воротник платья. — Со мной?
— Мои извинения за эту пару. — Тулл пнул мужчину, о которого она разбила амфору, и того который был без сознания. — Они будут сурово наказаны.
— Я так и подумала. — Она тепло улыбнулась ему. — Мне пора возвращаться к работе. Клиенты ждут.
Впечатленный ее хладнокровием, Тулл наблюдал, как Фенестела сбросил человека, которого он ударил, на его товарища. Последний даже не пошевелился, а первый лишь застонал. — Они пролежат здесь достаточно долго для того, чтобы мы нашли того, кто их знает, — сказал Тулл.
— Центурион.
Он повернул голову. Октавия остановилась у заднего входа в палатку: — Да?
— Спасибо! — и она ушла.
— Прекрасная женщина, — подумал Тулл.
Он достаточно легко опознал двух нападавших на Октавию, вытащив солдат из палатки «Кузницы» по двое и по трое, чтобы они взглянули на них. Сделав это, Тулл приказал оттащить эту парочку обратно к их палаткам, где он поговорил с их центурионом. Смущенный тем, что еще один офицер появился с двумя его людьми в таком виде, центурион пообещал, что они будут наказаны и надолго это запомнят. Тулл отдал ему оба пояса этих солдат и ушел.
Заметив Непота на обратном пути к своему месту стоянки, им пришлось пойти другим путем. В сопровождении своей обычной стайки штабных офицеров ядовитый трибун, казалось, совершал осмотр палаток различных подразделений.
— О, боги Аида, да он педант, — сказал Тулл.
— Давненько я не видел ничего подобного, — произнес Фенестела.
Тулл огляделся; — Его нужно осадить.
Фенестела приподнял бровь, это был крайне опасный разговор, и он ничего не ответил.
— Если у нас появится шанс, а? Надо будет придумать что-нибудь хитрое, чтобы он ни о чем не догадался.
Фенестела усмехнулся. — Это было бы величайшим удовольствием.
Глава V
В последующие дни у Тулла было мало времени, чтобы думать о мести Непоту. Ежедневно отбивая атаки противника, армия медленно, но верно продвигалась к Сплонуму. Двигаясь все дальше и выше в горы, солдаты не могли пополнить припасов и питались только за счет хлеба и вина. Охотничье мастерство Урсуса стало настолько полезным, что Тулл освободил его от всех дополнительных обязанностей и отправлял его каждый день побродить по лесу с несколькими людьми в качестве охраны.
Стены Сплонума оказались слабыми противоосадных орудий легионов, когда они были подняты в разобранном виде на повозках. Разбив противник и захватив тысячи пленных, армия двинулась к следующему опорному пункту, в нескольких милях к югу. Был разработан обычный план. Окружить вражеский форт. Превратить его оборону в руины. Атаковать. Перебить тех, кто сражался, обратить в рабство тех, кто сдался. Забрать все, что можно было съесть или продать. Затем маршировать дальше к Ретинуму.
После того, как пало около полудюжины вражеских укреплений, Ретинум стал главным предметом сплетен у костра и тем, о чем говорили офицеры, когда оставались наедине.
.
Он лежал на юге, на границе территории либурнов, племени, чьи быстроходные суда давным-давно были приняты на вооружение римским флотом. Его гарнизон пополнился теми, кто вырвался из лап армии, и, тем не менее, Ретинум был последней крепостью в этом районе. Прими это, пошли разговоры, и конец восстания, возможно, уже близок. Тулл сказал Фенестеле, что если они доживут до этого, то смогут, наконец, вернуться в Ветеру.
Стены Ретинума появились в поле зрения поздним солнечным днем, вызвав много ожиданий. Расположенный на вершине колючего хребта, он был окружен головокружительными склонами, пригодными только для горных козлов. Подъехать к нему можно было по извилистой тропинке, которая вела к полукруглой навесной стене, выходившей на узкую, но головокружительную пропасть. Его ворота были защищены парой мощных башен. За этими оборонительными сооружениями находился деревянный мост, а за ним сама крепость, окруженная высоким деревянным валом. Трудности добычи строительного сырья и транспортировки привели к тому, что только внешние оборонительные сооружения были построены из камня.