Ортог во власти тьмы
Шрифт:
– Следую за вами,- неохотно ответил Дал.
Они быстро двинулись вперед и вышли к перекрестку туннелей, где шла битва, гораздо быстрее, чем с этого же места достигли пещер большого свода. Как раз в это время к ним присоединился Ткач Памяти, ведущий за собой такую многочисленную колонну, что ее хвост терялся где-то в глубине коридоров.
– Посланцам пришлось перекрыть вход в лабиринт, чтобы исключить любую возможность контакта с внешним миром, - сказал Ткач.- Им было недостаточно закрыть только вход, поэтому пришлось нести ключ с собой. Таким образом он попал в ваши руки. Это была их ошибка.
– Значит, один и тот же ключ работает в обоих направлениях?
– Да. Лабиринт закрывается с помощью электрогеометрического контура, который можно открыть и снаружи, и изнутри.
– Во всяком случае,- сказал Ортог,- его можно открыть только для нас, корабль ведь не смог пройти.
– Тем более корабль, в котором установлены двигатели,добавил Золтан.
Тем временем Ткач подошел к стене, в которой было проделано небольшое прямоугольное углубление, и вставил треугольный ключ, плотно вошедший в паз.
– Как же они смогли выйти отсюда?
– удивился Дал.
– У кого-то из них был,. конечно, другой ключ. Достаточно вставить его на какое-то время в гнездо, затем вынуть - и можно выходить. Только это нужно делать быстро. Мы же не будем вынимать ключ, он останется здесь навсегда, но теперь нам необходим другой, чтобы установить его снаружи. В конце концов, это наш город, хотя он и был нашей тюрьмой. И сейчас я вижу, что мысль выйти отсюда пугает отверженных...
Он отошел от навигаторов, чтобы снова встать во главе своего войска. Солдаты были в явном замешательстве, нерешительно топчась у выхода, но в конце концов молчаливо двинулись вперед. Ткач вернулся назад.
– Их можно понять,- сказал он.- Что касается битвы с посланцами, которые вторглись сюда, то они уже доказали свое мужество. Но внешний мир это для них ужасная тайна. Они родились здесь, никогда отсюда не выходили, а о том, что происходит там, узнавали только от меня. А ведь вся информация записана на ткани памяти, и без этой ткани они тут же забывают все. Мне удалось развить мою память долгой тренировкой, это мой долг, но ведь я один такой. И даже я до сих пор вынужден постоянно обращаться к моей драпировке.
– Кстати,- заметил Дал,- у нас ведь тоже был период амнезии, когда мы вошли сюда.
– Да, это так,- сказал Золтан,- в начале боя.
– Значит, вы тоже испытали на себе влияние посланцев. Но вы пришли из другого мира,-и это влияние было лишь частичным.
Авангард отряда уже исчез в выходном отверстии-конусе лабиринта. Дал, Золтан и Ткач во главе основного войска тоже двинулись вперед, подбадривая солдат жестами и криками. Дал и Золтан подняли вверх свои мечи и щиты, могучее .действие которых было еще слишком свежо в памяти.
Когда дошли до общей части конусов, навстречу вдруг хлынули по туннелям остатки авангарда; многие солдаты были ранены, и их поддерживали товарищи. Другие закрывали руками лицо, находясь в сильнейшем шоке. Из донесений Ткачу стало ясно, что у выхода воины встретили сразу два препятствия: сильная армия посланцев и яркий солнечный свет, который никогда не видели те, кто провел в туннелях всю свою жизнь.
– У посланцев есть другие зеркала?
– спросил Дал.
– Вот это и ужасно,- ответил Ткач.- Там два зеркала в боевом положении, и они могут бить лучами по выходу.
– Ладно. Скажите нашим солдатам, что зеркалами мы займемся сами. Заодно объясните.им, что солнце - это тот самый свет, который у них отняли посланцы, и за право на этот свет надо драться. А что касается сильной армии - то воины элиты только что обратили в бегство большую часть этой армии, а сейчас могут вонзиться в нее углом, тесно сомкнув ряды.
Он остановился и добавил:
– Это, разумеется, всего лишь советы иноземца, привычного к битве. Своих воинов в бой поведет Ткач Памяти; они его знают и пойдут за ним.
Ткач, казалось, по достоинству оценил вежливость Дала, и отдал приказ войскам, произнеся короткую речь, в конце которой снова раздались одобрительные возгласы. Дал и Золтан пошли вперед через ряды, которые почтительно расступались перед ними.
– Все равно дело будет горячее,- сказал Золтан.
Они вышли на солнечный свет, крепко сжимая мечи и надежно прикрывшись щитами.
Вся равнина была усеяна сверкающими белыми кирасами, в которых ослепительно отражалось солнце, а расположенные по обеим сторонам выхода из лабиринта Зеркала Небытия мгновенно нацелились на навигаторов.
– Берите левого,- сказал Дал Золтану,- другой - мой.
Наклонившись, чтобы лучше закрыться щитами, они начали медленно продвигаться вперед, выставив мечи. Следом за ними тронулись с места черные кирасиры.
Засверкали вспышки. Но путешественники уже знали их эффект и еще больше пригнулись за щитами. Они только отступили на шаг и теперь косили мечами первые линии противника, как когда-то в стране Агонии. Теперь перед навигаторами было войско, которое не участвовало в предыдущей битве в недрах лабиринта, поэтому, когда первые три ряда превратились в светящиеся линии, едва видимые на солнце, а затем исчезающие, белые кирасы тотчас же обратились в бегство, опрокидывая друг друга. Земля была усыпана генераторами вспышек, которые бросили солдаты. Далу и Золтану приходилось перешагивать через лежащие тела, которых не коснулось их оружие. На фланге, где бился Золтан, посланцы, правда, пришли в себя и пытались атаковать, но тут же были отброшены отверженными, оставив за собой сотни жертв.
В этот момент Дала коснулся ужасный черный луч. Сначала ничего не было видно, а затем, когда луч отошел, Ткач увидел его, неподвижно лежащего на земле под своим щитом. Вокруг него образовалось свободное пространство. Отверженные мгновенно бросились на помощь, несмотря на угрозу черного луча. Золтан почувствовал, как хладнокровие покидает его. Он ринулся вперед, аннигилируя противника прямо перед собой и проделывая бреши, куда тотчас же устремлялись отверженные. Пока воин у прожектора пытался поймать его лучом, Золтан уже разнес прожектор своим мечом - Зеркало исчезло с ужасным черным взрывом.