Орудие ведьмы – любовь
Шрифт:
Все шестеро подошли к могиле Сорки.
– На сей печальный холм возложим мы цветы в честь годовщины дня, когда погибла ты. Хлеб, мед, вино – вот наше приношенье, выказываем им мы мертвым уваженье.
Похолодало. Брэнна физически ощущала нарастающее возбуждение Кэвона и то, как его все больше охватывает жадность. Но в колеблющемся тумане она не находила и намека на имя, которое они искали.
– Душистых трав мы ветки рассыпаем и дух твой от оков освобождаем. Почтительно колени преклонив, мы ждем, что ты ответишь на призыв. Скрепленный кровью трех и трех, огонь в ночи мы разжигаем. Ты, что опора нам и мать, дай то, о чем к тебе взываем!
Каждый по очереди надсекал себе ножом ладонь и держал над землей рядом с могильным камнем, пока капала кровь.
– По нашей воле и своей любовью направь к нам трех своих детей, чтоб в этом месте, в этот час все встретились с судьбой своей.
Сквозь туман донесся вой, дикий, бешеный. Фин снял защитный полог, выхватил меч и встал плечом к плечу с Брэнной и остальными.
– Пришли сюда, пришли сейчас, мы ждем! – вскричала Брэнна, в то время как Фин с Коннором заняли такую позицию, чтобы закрыть ее от возможного нападения. Айона, Бойл и Мира быстро возводили круг, пока Брэнна завершала ритуал.
– Пришли нам тех, твой дар остался в ком! И мы, три раза по три, встанем в ряд. Тогда не будет нам пути назад. – Она метнула из ладони огненный шар, чтобы не дать Кэвону перейти в атаку, а друзья тем временем спешили завершить круг и открыть врата для первой тройки.
– Три раза по три коли встанем в строй, то мы возьмем реванш. Яви нам милость, мать троих, и дьявол будет наш. Пусть прилетят они сюда ночной порой, и волен будет в эту ночь к нам дух явиться твой. Милость нам свою яви, быть по-моему вели!
Земля задрожала. С трудом устояв на ногах, Брэнна развернулась и бросилась в круг. Повернув голову, она увидела, как с того места, где был Кэвон, на Фина с Коннором летит стена черного огня. Она хотела дотянуться до руки Айоны, чтобы стать со всеми единым целым, но ее ледяным крылом подхватил ветер и швырнул через всю поляну.
От удара у нее чуть не затрещали кости. Брэнна увидела, как Фин отбивает атаку огненным мечом и вздымает землю, а Коннор размахивает и бьет покорным ему ветром, как хлыстом, направо и налево. Свет и тьма схлестнулись и вызвали такой громовой раскат, как если бы опрокинулись миры.
Мира бросилась вперед, отчаянно орудуя мечом, а Бойл выпустил залп небольших огненных шаров, бомбя и поджигая ползучий туман. Все силы были брошены в бой, и завершать круг досталось одной Айоне.
«Он сильнее, – поняла Брэнна, – каким-то образом он сделался сильнее, чем был в прошлый раз. Сущность, что сидит внутри него, подпиталась из какого-то нового источника и теперь, в свою очередь, питает его. Для них это последний, решительный бой, и Кэвон это тоже отлично понимает», – подумала она.
Он вызвал крыс, которые хлынули из-под земли тошнотворной рвотной массой. Он вызвал летучих мышей, и они несметными полчищами градом посыпались с небес. А отрезанная ото всех Айона силилась сдержать их напор, в то время как ястреб, пес и конь топтали, вгрызались, рвали на куски.
Долг. Верность. Любовь. Брэнна вскочила на ноги, ринулась сквозь бурлящее месиво из крыс и взлетела в седло. И, с огненным шаром в одной руке и пылающим жезлом в другом, бросилась к сестре и незавершенному кругу.
Огненными струями и потоками света она хлестала направо и налево, пробивая себе дорогу. Сконцентрировала всю энергию и вызвала горячий дождь, чтобы утопить в нем зловещих посланцев Кэвона. Добравшись до Айоны, она сотворила лавину, которая снесла всю нечисть от дома Сорки.
– Заверши круг! – вскричала она. – Ты можешь!
Потом появились змеи, они кишмя кишели под ногами. Брэнна услышала – почувствовала – боль Катла от укусов бесчисленных жал. И воспылала такой яростью, что ползучие твари обратились в прах.
Брэнна подпустила кобылу ближе к Айоне, желая ее защитить, но та закричала:
– Я справлюсь! Я держусь! Помоги остальным!
Опасаясь худшего, Брэнна бросилась сквозь стену черного огня.
И чуть не задохнулась от серной вони. Тогда она вызвала из воздуха дождь, теплый и чистый, чтобы смыть эту гадость. Она пробивалась вперед, и огонь с шипением и треском расчищал ей дорогу.
Они истекали кровью. Они сражались. Ее родные. Ее любимые.
Она снова пришпорила коня и собрала всю свою энергию.
Теперь она вызвала дождь и ветер, землетрясение и огонь. Все разом, так что, слившись в смерч, стихии обрушились на остервеневшего в бессильной злобе Кэвона. Дым клубился, щипал глаза, обжигал горло, но она заметила, как в глазах колдуна мелькнул страх, и в следующий миг он сгорбился и оборотился волком.
– Получилось! – прокричала Айона. – Получилось! Свет. Он разрастается!
– Я их вижу! – крикнула Мира с залитым потом и кровью лицом. – Я их вижу, их тени. Иди! – позвала она Коннора. – Ступай!
– Мы прикроем! – прокричал Бойл, выбросив вперед и кулак, и огонь.
– Прикроем, видит бог! Идите! – и Фин переглянулся с Брэнной. – Иначе все напрасно.
«Выбора нет», – подумала она и протянула руку Коннору, чтобы тот вскочил в седло вместе с ней.
– Она ранена. Мира ранена!
– Коннор, нам надо втянуть их сюда. Троих должны привести трое. Без них мы, боюсь, не сумеем ей помочь.
Она вспомнила про Катла, у которого с морды и из бока текла кровь. Про Аластара, который бешено брыкался. Про ястребов, с боевым кличем камнем падающих вниз, выпустив смертоносные когти.