Орудия пыток. Всемирная история боли
Шрифт:
Подборка предметов из Бастилии и других французских тюрем наводит на мысли об ожидающих там пытках. Примечательнее всего, пожалуй, расположенная в центре изображения тюремная дверь: врата в мир боли, а нередко и прочь из земного существования
Глава 1. За семью замками
Большинство согласится, что лишение свободы само по себе причиняет страдания, хотя пыткой его обычно не называют. Но где именно кончается тюремное заключение и начинается пытка лишением свободы передвижения? В представленной правозащитной
«Нас держали в камере номер 4 размером примерно 40 на 100 футов (12 на 30 метров). В камере могло поместиться до 500 человек, но туда набили гораздо больше. Многие спали под кроватями или в узких проходах. Воду в камеру подавали лишь минут на 30 в день, пищи тоже давали мало, так что заключенным постоянно приходилось бороться друг с другом за еду и питье. Кондиционер воздуха отключали с 8 утра до 5 вечера, так что в течение дня в камере было жарко, как в печке, а ночью – холодно, как в холодильнике».
Мрачная правда состоит в том, что простое лишение свободы никогда не казалось людям достаточно суровым наказанием, идет ли речь о средневековом короле или современном диктаторе… или даже о среднем законопослушном обывателе, полагающем, что тюрьма – это такой дом отдыха. В результате всегда принималось множество мер, чтобы сделать тюремный режим неприятным и труднопереносимым. В Англии времен короля Эдуарда I в 1280 г. родилась идея тюрьмы forte et dure (жесткой и суровой). До тех пор обвиненные в преступлениях имели возможность избежать наказания, если просто молчали и не признавали своей вины перед судьей. Новый же режим, хоть и не включал пыток – в Англии в то время незаконных, – предполагал весьма неприятные условия, способствующие определенному настрою. Заключенного запирали в маленькой темной камере, давая только хлеб и воду в количествах, гарантировавших, что он в конце концов умрет от истощения.
Король Франции Людовик XI наклоняется, чтобы поговорить со своим узником, кардиналом Балю. Последнего он держал в клетке, как животное, с 1469 по 1480 г. Это было не просто намеренным причинением дискомфорта, но и подчеркнутым принижением статуса Церкви
«Чем меньше сенсорных стимулов доступно в месте заключения, тем сильнее это действует на допрашиваемого».
Были и другие способы добиться покорности – например, помещать людей в очень маленькое пространство. В лондонском Тауэре есть знаменитая камера под названием «Малый отдых» (Little Ease), длиной всего 1 м 20 см. Узник не мог в ней сколь-нибудь удобно разместиться и уж тем более не мог лечь. Аналогичные камеры можно было найти в разных замках Европы. Французская «мышеловка» (souriciere) была квадратом с размером стороны всего в 91 см, и она использовалась до конца XIX в. Даже в 1920-х гг. французские узники, которых поместили в одиночное заключение в качестве наказания, могли оказаться в камерах настолько маленьких, что в них можно было коснуться всех четырех стен сразу. В одной румынской тюрьме 1940-х гг. был совершенно клаустрофобный карцер размером в 60 см.
Неудобства от такого тесного пространства часто осложнялись темнотой, особенно в средневековых камерах, расположенных в подземельях без естественного источника света. В современных тюрьмах такие условия иногда создают специально, как в китайской «темной камере», где китайский диссидент Чжу Сяодан просидел когда-то неделю. Как он описывал, это была «маленькая камера без света, с черными стенами. В нее не проникало звуков, я слышал лишь шум в ушах… Я думал, что сойду с ума».
Тайное руководство по допросам, созданное американским ЦРУ в 1963 г. и опубликованное лишь в 1997 г. после того, как этого потребовали в Baltimore Sun на основе закона о свободе информации, интересно дополняет то, что сообщал Чжу:
«Чем эффективнее место заключения лишает сенсорной стимуляции, тем сильнее это действует на допрашиваемого. В нормальной камере потребовались бы недели и месяцы, чтобы заключенный впал в состояние, достижимое в темной (или однообразно полутемной) камере за считаные часы или дни, при условии полной звукоизоляции и без запахов. Еще сильнее действуют условия, хорошо контролируемые извне – например, человека можно поместить в цистерну или корсет для вентиляции легких».
В течение веков тюремщики находили массу способов превратить дискомфорт в пытку. Например, узник лондонского Тауэра, узнавший, что его переместят в «Яму», мог немедленно возжелать относительного комфорта «Малого отдыха». «Яма» была именно ямой, находившейся в самом низу Тауэра, ниже уровня прилива в реке Темзе. Каждый день в эту камеру сотнями набегали крысы, спасавшиеся от воды. Несчастному узнику приходилось каждый раз отбиваться в темноте от кусачей стаи. Даже если он мог справиться с этим физически, разум его редко оставался сохранным.
Современные тюремщики не пользуются обычно такой мрачной атмосферой, но они все же нашли массу способов придать одиночному заключению «изюминку». Можно просто вымыть пол с хлорной известью, отчего вся камера наполняется удушливыми испарениями, обжигающими легкие. Похожих результатов также добиваются, задувая мехами в камеру дым от горящего красного перца. Получается жгучее облако, разъедающее глаза и слизистые носоглотки. Охрана также может постоянно поддерживать шум за пределами камеры, не давая заключенному отдыхать. По сообщениям, именно так поступали с Иэном Брэйди, совершившим в Британии знаменитые «Убийства на болотах».
В дубайском «Доме развлечений» Особого отдела применялась особо изощренная разновидность этого подхода: там постоянно включена дискотечная светомузыка на максимальной громкости. Мало кто может долго вынести эту какофонию и постоянное мелькание света.
Ограничить движения человека можно не только тюремной камерой. Многие каратели изобретали способы удерживать человека неподвижно без внешних средств, как, например, в тюрьме Фольсом в конце XIX в. в Калифорнии. Начальник тюрьмы ввел форму наказания для сопротивляющихся заключенных, которую называли просто «место». На полу был нарисован серой краской круг примерно 60 см в диаметре. Заключенного заставляли стоять в этом кругу неподвижно два раза в день по четыре часа подряд. На первый взгляд, звучит не очень страшно, но для подвергавшихся этому наказанию оно оказалось крайне мучительным. Если долго стоять неподвижно, то быстро устаешь, а потом усталость превращается в сильную боль – и мучители прекрасно это понимали. Никаких сложных устройств для таких пыток не требовалось, все было очень просто – и совершенно невидимо для журналистов.
Республиканцев, заключенных в тюрьме Мэйз в Северной Ирландии, во время самых серьезных беспорядков оставляли стоять часами прислонившись к стене; при этом им надевали на головы мешки, фактически повторяя прием китайской «темной камеры». От подобных пыток не остается никаких следов – ни шрамов на жертве, ни подозрительных камер. Вот воспоминания одного из политических заключенных, Танга:
«Человека сажали на низенькую, меньше 20 см, табуретку. Сидеть надо было совершенно прямо, поставив обе стопы на пол и положив руки на колени. И смотреть только на стену перед собой…»
Когда охрана разозлилась на Лю Цина, заключенного вейнанской тюрьмы № 2 в Шаньси, который тайно переслал на волю свои записи о происходящем там, его не забили до смерти сразу. Вместо этого тюремщики прибегли к медленной, но гораздо более разрушительной пытке, заставляя его сидеть совершенно неподвижно на низенькой скамеечке, не двигаясь и не разговаривая, целый день – каждый день в течение четырех лет. Как указывают эксперты по допросам из ЦРУ, при этом жертва становится собственным палачом: