Оружейница
Шрифт:
Дверь в квартиру открыл Леша и, взяв у меня букет, кивком предложил пройти в комнату.
Когда я вошел, мое сердце захолонуло от предчувствия беды. Если Валера и Владимир Олегович выглядели мрачными и утомленными, со щетиной на лицах, то на Марину Алексеевну было страшно смотреть.
— Где Саша?! Что с ней?! — я уже понимал, что случилось что-то страшное…
Владимир Олегович указал мне рукой на диван, где сидела Сашина мама, и, когда я сел рядом, сказал:
— Слушай…
Трасса
14 августа 2004 года, 23 часа 32 минуты
Сергей Смирницкий
«Витара» катилась в сторону Москвы, разрезая фарами наступившую ночь. Я вел машину «на автомате», а из головы не шло все то, что я узнал за эти полтора часа. Снова и снова я проигрывал в памяти рассказ отца и сына Кравцовых, пытаясь найти объяснение случившемуся, отличное от безумного заявления об «ином мире». И не находил. Во всех прочих вариантах зияли такие дыры, что у меня голова шла кругом.
Из размышлений меня вывел довольно резкий толчок воздушной волны. Слева от меня, почти вплотную, на скорости прилично за двести пронеслись «Импреза» и, по-моему, «Мустанг», набитые компаниями безмозглых мажоров. Решив сосредоточиться на дороге, я, насколько возможно, отодвинул свои размышления, держа путь к своему дяде и моля бога, чтобы он был в Москве и дома.
Москва
15 августа 2004 года, 00 часов 06 минут. Квартира Николая Павловича Смирницкого
Дядя, слава Богу, был дома. Когда он открыл дверь и впустил меня в прихожую, я сразу понял, что он один. На нем были только изрядно выцветшие бермуды, чего он никогда не позволил бы себе при гостях, особенно при даме.
Оглядев меня с ног до головы, он кивком головы пригласил меня на кухню, где присел на табурет и бросил:
— Рассказывай.
На несколько секунд я замешкался. Дядя Коля был старшим братом моего отца. Работал он в «Рособоронэкспорте» на должности, которую сам он определял, как «шерпа». На таких, как он — профессионалах высшей пробы и трудоголиках — по-настоящему и держатся частные фирмы и государственные структуры. При этом он был чрезвычайно осведомленным человеком с богатейшими личными связями, но абсолютно непубличным.
Взглянув ему в глаза, я набрал в грудь воздуха и выложил все то, что произошло за последние два часа.
Дядя выслушал меня, не перебивая, после этого закурил, чего обычно старался при мне не делать с детства. Пошевелил пальцами:
— Дай эту бумажку, с координатами адвокатши.
Я вынул из барсетки и протянул ему косо оторванный кусок газеты, на который записал фамилию и телефон адвокатши. Он бросил на нее короткий взгляд, затем неожиданно скомкал, поджег и бросил в пепельницу.
— Значит так, Сереженька. Во-первых, ты забудешь про существование этой тетки, — он кивнул на пепельницу.
— Во-вторых… Что у тебя с Сашей, только по чесноку?
Я снова залез в барсетку и положил на стол коробочку из красного сафьяна. Дядя посмотрел в нее, хмыкнул:
— Даже так. Ну что ж. Саша — хорошая дочка хороших родителей, не чета той стервочке… — он сделал неопределенное движение головой, — и ею плотно заинтересовались в Ижевске. Жалко, что теперь — это разговоры в пользу бедных.
Тут наконец до меня дошло:
— Дядя! Так ты в курсах всего этого!!!
Дядя снова хмыкнул.
— Ты что — один из них?!
— Нет, в Ордене, — последнее слово он произнес с большой буквы, — я не состою.
Мне пришлось сделать еще одно мощное мыслительное усилие и вспомнить, что Валера поминал своего сослуживца по Чечне, который служит в Российской Армии там. Я хлопнул себя рукой по лбу:
— Дядь Коль! Через тебя идут поставки для тамошней России? — В том, что эта невозможная история — правда, я больше не сомневался.
Дядя утвердительно усмехнулся:
— Ну вот, не прошло и полгода…
Внезапно выражение его лица стало жестким:
— А теперь, малыш, шутки в сторону. Как ни крути — ты вляпался. Реально у тебя два варианта. Первый. Забыть о Сашином существовании — «не был, не знаю, не замечен, не участвовал», — он резко вскинул руку, пресекая рвущееся из меня возмущение. — Второй вариант — отправиться туда. Работу на Орден рассматривать не советую. Во-первых, Орден представляет из себя «союз невъебенных карьеристов», во-вторых, у него сейчас начинаются терки с тамошней Россией, в-третьих, поработав на Орден, ты рискуешь влезть в их секреты, а значит, даже попав туда, ты останешься в орбите Ордена, а это — смотри пункт «во-вторых».
Я посмотрел дяде в глаза:
— Если вопрос стоит таким образом, то — я выбираю Сашу.
Дядя грустно усмехнулся:
— Да я в тебе, малыш, и не сомневался. Просто это действительно «система ниппель». Туда дуй — оттуда… И если ты уйдешь, то я тебя уже не увижу.
Тут меня ударило — родители, сестра с племянником! Они тоже останутся здесь!
Несколько минут я сидел молча, переваривая все это.
— Ну что ж. Выбор все равно придется делать. Свою жизнь мне делать самому, а ее я вижу с Сашей.
Дядя встал и хлопнул меня по плечу:
— Ладно, утро вечера мудренее, сейчас сварганим яичницу и в люлю, а завтра займемся твоими проблемами.
— Дядя Коля, а когда и как я смогу перейти к Саше? — дядя пожевал губами.
— Теоретически ты мог бы сейчас попытаться пройти как беженец, но я не думаю, что это хорошая идея. Во-первых, ты пойдешь пешком и, по сути, без ничего… — дядя стал разбивать яйца на сковородку. — Тебе сколько?
— А… Давай пять, не жрал аж с Хургады, мать ее…