Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее
Шрифт:
– Тебе ж нельзя! – прошептала жена.
– Можно и даже нужно! За Родину, за Сталина!
Все выпили стоя. Так как трое из семерых воевали на Ленинградском фронте, то расставались мы под «Героическую Волховского фронта»:
Кто в ЛенинградПробивался болотами,Горло ломая врагу!Вся компания громко горланила:
Выпьем за Родину,Выпьем за Сталина,Выпьем и снова нальем!А
А какая разница, где падать? Под Кабулом, под Файзабадом или под Кандагаром. Мне повезло, я выжил. А кто воскресит моих ребят? Мне повезло: сидел возле выхода. Им – нет. Им пришлось заплатить самым ценным. А будут еще войны. И потери. Держись, стрелок! Большая игра начинается! Где ты – пешка!
В результате у меня на руках оказалась новенькая ЗАС-радиостанция. Как сказал министр: «Таких еще ни у кого нет, в том числе и у КГБ. Наговариваешь сообщение, ждешь зеленого сигнала, нажимаешь кнопку, и оно уходит за полсекунды. Запеленговать невозможно. Или с большой погрешностью. Это прямая связь со мной. Носи с собой».
Глава X
Утром на столе у начальника девятого Управления генерал-лейтенанта Сторожева лежало донесение о шумной пьянке на даче Устинова. «Выздоровел!» – подумал Сторожев, двух из пяти гостей он знал: все военные и молодая девица. «Очередной генерал свое чадо пристраивает». Поморщился, заглянул в картотеку, так и есть: генерал оказался в запасе. Ничего интересного. Фотографии нечеткие, надо послать спецов сменить и проверить технику. Покрутив в руках сообщение, он отложил его на уничтожение. Набрал номер охраны министра обороны и закатил разнос за плохое содержание спецтехники и нечеткие фотографии. Мысли о том, что на лице у нас «корректор» у него не возникло.
Мы проснулись поздно, почти в десять, так как отец забрал фильмы и поехал вместо нас на студию их копировать. Он же отвезет их в МО. Нам лучше лечь на дно и не отсвечивать в Москве. Сегодня занимаемся транспортом. Оформляли его на дядю Диму, у него другая фамилия. Сходили проверили счет в сберкассе, заказали недостающие деньги. Купили «Волгу-24-24» с автомат-коробкой, дядя Володя помог по своим каналам. Когда-то она была черной и с мигалками, теперь она темно-коричневая. Терпеть не могу такой цвет, но маскировать удобнее. Много времени потратили на оформление доверенности на управление: пришлось отсидеть в большой очереди и купить секретаршам нотариуса подарки. Иначе: «Зайдите через неделю!» Сообщений от Устинова нет. Он вышел на связь вечером, переслав короткое сообщение: «Получил, спасибо!» Это про фильмы. Сейчас от нас уже ничего не зависит. Собственно задание мы выполнили. Теперь занимаемся сбором открытой информации. Если они не пойдут на развитие сотрудничества с нами, то и этой информации хватит. Наблюдения за собой мы пока не обнаружили. Назавтра планируем поехать на ВДНХ и снять все, что удастся, в павильонах Министерства геологии. Мизер, конечно, но это дополнительные деньги в копилку Победы. До начала съезда еще пять дней.
Полина с огромным интересом бродила по ВДНХ, ей все понравилось, сделано, конечно, красиво. Ее удивляют очереди, большое количество машин с мигалками, очень понравился Новый Арбат. Но нетерпение все-таки проявляет: «Что они тянут? Нам пора назад!» Наконец в 21:00 загорелась лампочка приема на ЗАСе: Устинов передал указание подъехать на Новый Арбат к 22 часам к дому номер 30, напротив библиотеки будет стоять машина, и передал ее номер. С Горским хочет встретиться Громыко.
Машину не берем, ныряем в метро, а затем, смешавшись с толпой, идем к зданию СЭВ. Разделились, Полина прикрывает. Без трех минут десять напротив библиотеки остановился «членовоз»! Конспираторы! Мать их! Подошел к машине, открылась дверь, внутри Устинов и Громыко. Дмитрий Федорович спросил:
– А Еременко где?
– Недалеко.
– Вы без нее?
– Да.
– Садитесь.
Светить Полину мне совершенно не хотелось. Свою роль она уже выполнила. Если что, хотя бы она уйдет. Андрей Андреевич нажал на кнопку, машина плавно тронулась.
– Здравствуйте, товарищ Горский.
– Здравствуйте, товарищ Громыко.
– Мне сказали, что у вас есть письмо для меня.
– Да, Андрей Андреевич. Оно у меня. – Я достал «сопроводилку» и передал ее Громыко. Он усмехнулся: узнал старую школу! Залез в карман и вытащил «Паркер», расписался и вернул мне бумагу. Я передал пакет. Он быстро вскрыл его и стал читать. Сложил письмо и положил его в конверт.
– Он считает, что сможет реабилитироваться после всего того, что о нем сказано? Это наивно! Чем чудовищнее ложь, тем в нее легче верят.
– Насколько я понял Верховного, он не собирается оправдываться. Во всяком случае, в фильме нет ни одного слова об этом.
– Вы его видели?
– Конечно. На задание не идут не подготовившись. Я – разведчик, а не дипломат.
– В данном случае, вы – военный дипломат. Поэтому сразу возникает встречный вопрос: то, что получит Сталин, мне понятно…
– Вы неверно расставляете акценты, товарищ Громыко! Получит не Сталин, получит Советский Союз.
– Хорошо, получит Советский Союз, а что получит наш Союз?
– Идеологию для населения, веру в партию и новую технологию. Одно обладание «машиной времени» дорого стоит. Тем более что феномен до конца не изучен и, возможно, обладает возможностью настройки. В нашем времени у нас недостаточно приборов и оборудования, для того чтобы полностью изучить его. На это уйдут десятилетия.
– Убедительно, – сказал Громыко после некоторой паузы. – В плане идеологии и веры в партию у нас действительно наблюдаются большие проблемы. Но есть два мнения по этому вопросу: одно, которое высказали вы, второе, что необходимо до конца отказаться от репрессий и прошлого. Так сказать: покаяться и начинать строить новое общество, без насилия.
– Как только вы это сделаете, государства не станет. Вся история человечества говорит о том, что государство – это аппарат принуждения. Вы сейчас говорите о гуманистическом обществе, а вашу родную Белоруссию топчет враг. Это здесь война кончилась! А там Хатынь еще не состоялась. И в ваших руках возможность спасти ее.
Все замолчали.
– Андрей, я тебе говорил, что Он прислал за помощью. И права отказать ему в этом у нас с тобой нет.
– Нет. Но мне страшно! Понимаешь, просто по-человечески страшно, что может произойти. Хорошо, я поддержу тебя.
– Высадите меня у метро, пожалуйста, – подал я голос.
Хвост я обнаружил сразу. Интересно, где попытаются взять? Гонки по городу пока выиграл я, от хвоста я оторвался.
Взбешенный Сторожев разносил «наружку»:
– Вам ничего доверить нельзя! Как это ушел? Кто это?
– Установить не удалось. Все произошло слишком неожиданно и быстро. А народу в этом месте было много.
– Во что одет?
– Куртка, брюки, кроссовки и вязаная шапочка, перчатки, поляроиды.