Оружейник
Шрифт:
– Ну, привет, что ли… Миша.
– Привет, Швед. Я уже и не думал, что когда-нибудь тебя увижу. Прошу всех ко мне в кабинет, все вопросы к моему гостю потом. И не надо мне подмигивать и рожу кривить, Куликов, ты же знаешь, что я в нем уверен, как в себе самом. Так что, придержи коней, контрразведка.
***
– Ну что, Ульф, нагулялся за эти годы?
– Да, Миша. И мое мнение о вашем мире только окрепло. У вас какой-то ненормальный мир. Психически нездоровый.
Мягков и Швед наконец-то остались одни, и теперь сидели напротив друг друга в потертых кожаных креслах, неторопливо потягивая коньяк. Комната главы Дома не отличалась
– Ты так и не смог поднять свой Дом…
– Тому есть причина. У нас нет контроля над разломом, как у других кланов. Все разломы уже поделены, а отправлять своих людей на смерть, отбивая источники денег у других, я не желаю. У меня слишком мало людей.
– Я всегда говорил, что ты слаб духом, Михаил. Ты смирился со своей участью быть изгоем.
– И это говоришь мне ты? Ваш мир разрушил мой, перевернул все с ног на голову…
– Не мой мир! – перебил Мягкова Швед. – Наш мир в свое время тоже попал под волну сначеров, но мы выстояли. Это ваш мир прогнулся под новые условия, вы слишком индивидуальны, и это вас губит.
– Да это ваш муравейник полное дерьмо! Единый разум для всех разумных существ! Вы не задумываясь выполняете то, что решил за вас Верховный.
– Мы опять вернулись к старому спору. Семь лет назад все эти слова уже звучали, Миша. Вот только все эти годы я пытался постичь ваш мир, а вы мой – нет. Печально, что вы даже не стремились к этому.
– А где я должен был изучать ваш мир? Все разломы заняты. Но даже имея доступ к нему, никто так и не смог проникнуть дальше первых линий, – горько усмехнулся Мягков, и покачав бокал в руке, залпом допил коньяк.
– Ты не особо удивился, увидев меня сегодня, – сказал Швед, точно так же допив свой, и широко улыбнулся, – Как будто ждал… А у меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Я так думаю.
Оружейник вытянул правую руку вперед, и создал на ладони шаровую молнию. Та, весело потрескивая, начала медленно увеличиваться в размерах. Не в силах оторваться от такого зрелища, Мягков привстал, и сделал шаг к Шведу. Все еще не веря своим глазам, он протянул к джету руку и…
– Ну вот куда ты, как дите малое культяпки свои тянешь? – мгновенно уничтожив молнию, спросил гость главу Дома.
– Так значит все, о чем ты мне тогда рассказывал, правда? – тихо спросил ошеломленный увиденным Мягков.
– Как видишь. Я все эти годы ломал голову, как вернуть свои способности, а оказалось, что всего навсего надо было заглянуть в лицо смерти. За что большое… да чего уж там, огромное спасибо твоим волкодавам.
– Не понял. Головин тебя убить хотел?
– Хотел. Но попозже. Как только я их вывел бы на бункер – тут бы меня и положили. Но его опередили росомахи.
– Ульф… – Мягков встал, и обойдя кресло Шведа, облокотился на спинку и тихо сказал, – Не хочешь вступить в мой Дом? Я с радостью тебя приму, будешь кровным братом…
Швед широко зевнул, и Мягков тут же осекся.
– Если я иногда тебе помогал, то это еще не значит, что я в твоей стае. Запомни, Миша, в стаи сбиваются только слабые. А сильным это не надо. Я сам по себе – сам себе закон, судья и князь. Понимаешь? И мне глубоко наплевать, что и кто будет обо мне думать, лишь бы не лезли ко мне. А полезут, мало не покажется никому, будь он хоть новоиспеченный князь, хоть глава захудалого Дома. И я сейчас тут, потому что лично мне это надо. Захочу – буду с вами, надоест – пошлю вас в жопу, и пойду к другим, кто мне будет более нужен. Вот такая сложилась ситуевина, Миша. Мне в данный момент глубоко наплевать на мое прошлое, меня волнует только мое будущее.
Мягков сел обратно в свое кресло и невесело улыбнулся.
– Мда… А ведь я знал, что ты откажешься. Но попробовать-то стоило?
– Кстати, что это за росомахи? Чьи они? Я ни разу о них не слышал.
– Сами не знаем. Они пришли внезапно, и сразу обосновались на землях за рекой. Земли Дома Комова.
– Комов, Комов… Это из клана Тыналиных что ли?
– Он самый. Разлом Кохтияр держит.
Немного помолчав, обдумывая новую для него информацию, Швед спросил:
– Расскажи мне про Головина. Он же в розыске, мятежник и потрясатель основ государственного строя, но практически не скрываясь живет на землях твоего Дома. И я почему-то уверен, что князь в курсе такого положения дел.
– Ты правда ничего не слышал? Это где же тебя носило? Вся вина Головина состоит в том, что он своему двоюродному брату, нынешнему князю, в рыло при всех насовал. И не где-нибудь, а на его же провозглашении. История занятная вышла. Головин был прямым претендентом на княжеский титул, но крючкотворы его братца нашли способ его отодвинуть. Турок на оглашении вспылил, и начистил морду новоиспеченному князю Андрею Лутону. Конфуз вышел знатный. Головин прямо там отказался от главенства в клане и вывел свой Дом из него. Лутон такого не ожидал, он-то думал, что будучи князем получит власть и в клане. Ну и получил. Вот только клан обескровленный остался, всего три довольно средненьких Дома – Лутона, Вылегжанина и Хмурого. Все люди Турка вместе с ним и свалили, а они были стержнем клана, девяносто процентов бойцов были именно из его Дома. Тогда княже недолго думая объявил Головина мятежником, и своим указом распустил Дом. Не тут-то было, официально теперь Дома Головина нет, а де-факто вот он, у меня живет и служит. Дмитрий Михайлович официально принес мне присягу, но с условием, что его люди подчиняются только ему, и присяги они мне не дадут, пока этого не потребуют обстоятельства.
– Ого, меня не было семь лет, а у вас тут такие потрясения. Я так понимаю, что князь боится Турка, и своими силами ему Головина не взять?
– Естественно. Поэтому он объявил его мятежником, типа налоги не платит. Сам же распустил Дом, и сам же налоги с него требует. Махровый маразм, но остальные кланы его поддержали. Все боятся, что Турок вернется и вернет власть, вот и топят теперь, как могут. Но в прямые распри князя не суются, может выйти себе дороже. На данный момент Турок как бы в розыске, но спокойно живет на моей территории. Пока он на моих землях – он в безопасности, никто не полезет. Но если он попадется на чужой земле, то его тут же повяжут.
– Занятно… Может это для тебя и к лучшему. Ну так что? Озвучивать мое предложение?
– Слушаю тебя внимательно, дружище.
– Как ты посмотришь на то, чтобы у твоего Дома появился свой собственный разлом?
Интерлюдия
Автор сразу предупреждает, что это не наш мир, не наши приборы, не наша техника. Даже физические законы могут незначительно отличаться.
***
Восемь лет назад, всего за полгода, погибло больше половины населения этого мира.