Оружейник

Rayko

– И от кого же?

– От некоего Гондаря. Знакомая фамилия?

– Опаньки… Начальник городского ополчения, поставленный туда самим князем. Значит росомахи работают на князя Лутона, а не на клан Тыналина, как я думал.

– Боюсь, что ты недопонял всей картины, Дмитрий Михалыч, – подал голос Мягков. – Это значит, что именно Тыналины работают на князя.

– О-ей, вот это жопа нарисовалась… Простите мой лексикон, Михаил Юрьевич, но подобрать другие слова я сейчас не в состоянии. – Головин сел обратно в кресло, закусив нижнюю губу, – Все-таки они прогнулись под него. А ведь долго держались в стороне.

Швед негромко фыркнул, и обратился к Турку:

– Я бы очень хотел навестить данного господина. Имеетсю в виду Гондарь. Подсобишь людьми, Дмитрий Михалыч?

– Не вопрос. Я и сам пойду…

– Нет, ни в коем случае, – перебил волкодава Мягков, – Тебя в Куреже любая собака узнает. Сдадут моментально, как только заметят.

– Если Куба и Алекс хорошо знают город – я бы их у тебя одолжил. В деле я их видел, да и вроде немного притерлись друг к другу. По рукам?

***

Деревянная дверь с грохотом влетела внутрь спальни от мощного удара. Сама дверь была сделана из массива, но вот петли и запор оказались хлипкими. По паркету затопали тяжелые армейские берцы и перед привставшем с кровати Гондарем возник здоровенный детина в камуфляже и с черной балаклавой на голове. Из прорезей шапки на него весело смотрели черные глаза. Именно эти смеющиеся глаза и повергли начальника ополчения в ступор. Никакой враждебности или злости, только чистая, ничем не прикрытая радость. В голове Гондаря тут же мелькнула мысль, что все это чья-то ошибка или дурацкая шутка. Он даже не мог предположить, что этот радостный взгляд принадлежит бойцу из группы волкодавов, о которых среди местных жителей ходили жуткие слухи.

– Дай-ка подержать.

Огромная лапища в тактической кожаной перчатке протянулась к Гондарю, и словно загипнотизированный, он выпустил из рук бутылку, разжав пальцы. Незваный гость осмотрелся и обнаружив на прикроватном столике пустой чистый бокал, аккуратно наполнил его коньяком. Затем подмигнул Гондарю, и резко, без замаха, ударил того в челюсть. Следующий удар пришелся в диафрагму. Дыхание мгновенно перекрылось, заставив тучного вояку конвульсивно разевать рот в напрасной попытке сделать хоть один глоток живительного воздуха. Краем глаза он заметил еще одно быстрое движение и сжался в ожидании боли. Та не заставила себя долго ждать – перед его глазами вспыхнул разноцветный фейерверк искр, и он полетел среди них, уносясь куда-то высоко вверх.

– Аккуратнее, Куба, смотри не убей. Он нам еще нужен.

– Да что ему с пары оплеух будет! Эти уроды живучие, так что не ссы, братан!

Очнулся начальник ополчения уже в незнакомом ему подвале. Трое бойцов в камуфляже небрежно сидели на корточках вокруг него, и тихонько переговаривались. Сам Гондарь лежал лицом вверх, в глаза ему настырно светил потолочный светильник. Он попытался пошевелиться, и сдавленно хрюкнул от пронзившей его боли в голове. Его моментально накрыл дикий первобытный страх – он все вспомнил и тут же понял, что попал по-крупному. Тут княжеская защита не действует, и сейчас его будут убивать. Причем больно и не быстро. Захотели бы просто убить, то убили бы прямо в спальне. Будто подтверждая его мысли, все трое стянули с голов балаклавы, показав свои лица.

"Все, приплыли. Не побоялись лица засветить, значит мне жопа… полная."

Гондарь хотел было дернуться, но его мышцы скрутило лютой судорогой. А эти трое уже поднялись на ноги, и один их них протянул в его сторону свою здоровенную ручищу…

– Ну, что расскажешь нам про князя и росомах? – все так же дружелюбно спросил Куба, делая шаг к сжавшемуся в комок толстяку.

***

– Вот оно значит как… – задумчиво произнес Мягков, выслушав рассказ Шведа, и укоризненно посмотрел на Куликова, – Ну и гнида же князь Андрюша. Решил прибрать мои земли чужими руками.

– Михаил Юрьевич, не надо так меня буравить глазами, – контрразведчик встал с кресла, и сделал шаг вперед, – Я вам месяц назад лично доклад по князю на стол положил. Да, многого из того, что нам сейчас рассказали, не было. Но факты и выводы там были те же самые.

Мягков слегка поморщился, и не глядя махнул рукой, типа претензий нет, я сам дурак, и вообще садись.

Хотя Швед и не страдал провалами памяти, но на встречу с главой Дома все же взял обоих бойцов, ходивших с ним в гости к начальнику ополчения – вдруг мелочь какую упустит. Так и получилось, в разговор вклинился Алекс:

– Михаил Юрьевич, крысеныш этот жирный еще про бункер упомянул. Видать, знают они о нем откуда-то.

– Да, спасибо, Алекс. – Швед скривился, и повернулся к Мягкову, – Хотел попозже об этом поговорить… Земли твои ему и даром не нужны были, пока не всплыли сведения о хранилище сто второй. Повод появился, и бункер заиметь, и Головина прищучить. Я потому и повел группу Турка прямо к складу гренадерского полка, чтобы все хвосты обрубить; если утечка будет, то подумают, что это тот самый. Даже обрадовался, что бункер накрыли, и Турку пришлось его взорвать. Новости об этом наверняка дошли до всех заинтересованных ушей, я надеялся, что тема со складом сто второй будет закрыта. Но не срослось, по всему выходит, что не купился князь на обманку. Тут мой просчет, оставил в живых старичка-архивариуса, который мне координаты склада гренадеров слил, пожалел суку. А ведь свербела мысль в мозгу, что надо убить старого мудака. Он ведь такое запросил за свои услуги, что у меня поначалу волосы дыбом встали. Мальчика молоденького ему захотелось, козлу старому, потому и кинул я его с оплатой. А эта сволочь, видимо, к князю побежал с информацией, и тот догадался, что не то хранилище взорвано.

Мягков потянулся в кресле, и обратился к Головину:

– Отпускай своих бойцов. Молодцы, хорошо поработали.

Затем строго посмотрел на Кубу и Алекса:

– Надеюсь, не надо говорить, что вы должны молчать обо всем, что узнали?

Те молча кивнули, и дождавшись взмаха руки Турка, вышли из кабинета главы.

– Не понял я чего-то. – Швед удивленно уставился на Головина. – Приказ главы Дома уже не котируется?

– Все нормально, Ульф, – усмехнулся Мягков. – Я же тебе говорил, большинство бойцов не из моего Дома, и работают на Дмитрия Михайловича, а не на меня. Бойцов Дома Мягкова всего около пятисот человек, остальные или профессиональные наемники, или просто добровольцы, нашедшие тут кров и работу.

– Я думал… черт, все намного хуже, чем я думал, – Швед задумчиво посмотрел на Турка, – Два командира – это всегда перетягивание одеяла.

Тот лишь развел руками.

– Те, кого Михаил Юрьевич назвал добровольцами – люди из моего бывшего Дома, и подчиняются в первую очередь мне, и только во вторую – ему. Пока сложилось нынешнее статус-кво, много чего случилось, Швед, и ничего тут не поделать. Но в своей группе я уверен на все сто, все прошли жесточайшую проверку на верность. Они тут не из-за денег, у многих тут семьи, так что они уже почти Дом Мягкова. Но ключевое слово тут – почти. Дело за малым, принести присягу главе. Но они, наученные горьким опытом, не торопятся, думая, что их могут, как мясо швырнуть в мясорубку разборок с князем. Будет достойная цель и будущее для их семей, а детей в особенности – не колеблясь дадут присягу. И свой личный разлом нам в этом здорово поможет. Дом, имеющий свой разлом… Пока ведь только крупные кланы обладают доступом к таким аномалиям.

– Ну, тогда готовь всю свою группу.

– Всю тысячу? – удивился Головин, – Не многовато для разведки?

– Не только для разведки. Для перевооружения. В бункере оружие и инструменты из моего мира, которыми и будем брать разлом под свой контроль. До послезавтра успеешь всех собрать?

– Сегодня к ночи уже все будут готовы. Их сменят люди из Дома Мягкова, не вошедшие в мою группу.

– Это типа Савельича, что ли? – усмехнулся Швед.

– Не гони на старика, он еще ого-го. Раньше командовал школой Дома для молодых бойцов. Давно на покой мог бы уйти, но… Как он говорит – "Лучше на блокпосте службу тащить, чем дома об жинкину юбку спотыкаться". Именно его отряд первым встретил росомах, когда те ночью заявились "знакомиться с соседями". Из двадцати человек не ушел никто, а у нас всего один трехсотый, да и тому на ногу бревно с заграждения скатилось. После этого случая росомахи и попросили мира, сказав, что знать не знали, мол у них наемники со всего мира, и за всеми не уследишь. Не догадывались они, что двоих живыми взяли, и еще до моего приезда Савельич им языки развязал. Оказалось, что им забыли припасы скинуть и они пошли мародерить. Причем с ведома Дарта. Прямого приказа не было, но и останавливать он их не стал. Решил два дела разом обтяпать – и едой разжиться, и нас проверить на вшивость.