Оружейникъ
Шрифт:
«Чем-то меня Вениамин Ильич порадует?»
– Эмик, ты уже выбрал, в чем ты будешь принимать солнечные ванны?
Эмик, он же Иммануил Викторович, в очередной раз оторвался от изучения небольшого заказа на новые станки, страдальчески наморщился и в очередной же раз терпеливо ответил жене:
– Да, дорогая.
После чего попытался опять сосредоточиться на служебном документе. Зря попытался, к нему на колени с пыхтением и всей возможной старательностью стала забираться самая младшая из четырех дочерей, Лилечка. Видит Бог, как
Семейную идиллию нарушил негромкий звон колокольчика при входной двери. Не дожидаясь, пока его позовут, глава семьи поцеловал дочку и без особой спешки спустился на первый этаж своего жилища, в прихожую.
– Владислав Егорович? Рад, определенно рад вашему приезду. Какими судьбами?
Нежданный гость со всем возможным почтением приложился к ручке хозяйки, не менее почтительно поздоровался с хозяином и, осторожно покосившись на молчаливого сопровождающего за своей спиной, слегка недоуменно поднял брови.
– Ах да. Все в порядке, этот господин приехал ко мне в гости.
Так и не проронивший ни одного слова мужчина коротко кивнул, еще раз внимательно оглядел визитера (от сквозившего в его взгляде дружелюбия невольно холодели руки) и спокойно вышел прочь. Только бывший подчиненный Иммануила Викторовича открыл рот, как по лестнице сбежала старшая дочка Герта со своей подружкой, торопливо поздоровалась и просительно протянула, глядя на родителей и покачивая в руке небольшим мольбертом:
– Мы сходим в лес, на этюды?
– В четыре обедаем, не опоздайте.
Гость еще два раза открывал рот и те же два раза закрывал его, так и не проронив ни одного слова: вначале он узнал, что тоже участвует в обеде, а потом увидел в окно, как уже знакомый мужчина с очень плохим взглядом подал знак, и складную снасть для рисования подхватил на руки другой мужчина, еще более подозрительной наружности. Такого в лесу встретишь, за три сажени обойдешь да испариной покроешься – от радости, что жив остался. Девицы же своего сопровождающего почти и не замечали, оживленно переговариваясь между собой о своих девичьих делах и заботах. Задать вопрос гость так и не успел, поскольку его пригласили пройти в кабинет, попутно извиняясь за небольшой переполох в доме:
– Мы, знаете ли, решили всем семейством отдохнуть за границей, вот теперь собираемся.
Говоря все это, хозяин непроизвольно притронулся к правому боку и самую малость нахмурился, но тут же опомнился и спросил, чем обязан чести такого визита. Ну в смысле – как здоровье супруги и детей, как дела на службе и все такое прочее, о чем по негласному этикету полагается говорить в первые пятнадцать минут любого разговора.
– Благодарю, все отменно-с. А вот по службе тем же похвалиться не могу, увы-с.
– Вот как? А что такое, неужели какие-то неприятности?
– Как, вы не знаете? Ах да, что же я! На господина Бунаева, не далее как день назад, прямо перед заводоуправлением напали неизвестные
Начальник станкостроительного производства, как и полагается всякому культурному человеку, сочувствующе покивал и сделал соответствующее моменту выражение лица. А про себя немного позлорадствовал – совсем немного, зато от всей души.
– Н-да-с, теперь он с полмесяца на завод ни ногой. Но я, собственно, не за этим, почтеннейший Иммануил Викторович.
– Я вас слушаю.
– После того как вы изволили оставить должность… гм. Дела на «Илис-Блитц» пошли не лучшим образом, особенно в последнее время. Да-с. Особенно в последнее время. И я вспомнил ваше приглашение – собственно, даже и не я один, просто так совпало, и раз уж такой случай?.. Да-с! Только прошу вас понять меня правильно и не думать ничего дурного!
Представитель технической интеллигенции замялся, не зная, как наиболее точно выразить то, что ему хотелось донести до собеседника.
– Ну что вы, я вас прекрасно понимаю. И приглашение мое по сию пору в силе, так что, как говорится, милости просим. Кстати, о ком конкретно идет речь?
Слушая Владислава Егоровича, Герт удивленно покачивал головой – сменить место работы возжелали почти все грамотные специалисты и мастеровые «Илис-Блитц».
– Неужели у вас там все настолько плохо?
– Ну я бы так не сказал. Заказы есть, и, несмотря на некоторые временные сложности, они все же выполняются, хотя, надо признать, с изрядным скрипом и проволочками. Дело скорее в другом, Иммануил Викторович. Все мы уже изрядно наслышаны о порядках, царящих на вашей фабрике. Весьма и весьма хороших, ежели только меня не ввели в заблуждение. Да и постоянная спешка с криками тоже надоели.
Хозяин дома тут же начал прикидывать – а не получится ли с таким пополнением ввести вторую смену? И если да, то чем эту вторую смену загрузить. Потом его мысли потекли немного в другом направлении: раз уж питерский станкостроительный не справляется с работой, не может ли все эти заказы переработать аналогичный завод в Сестрорецке? Конечно, это потребует изрядной беготни по всем знакомым ему заказчикам, немалого красноречия и убедительности, но возможный результат того определенно стоил, особенно для него – в финансовом смысле. Да и некоторое моральное удовлетворение тоже не стоило сбрасывать со счетов: если после такой «помощи» «Илис-Блитц» и не загнется как предприятие, то прежние позиции уже никогда не вернет.
– Давайте поступим следующим образом, Владислав Егорович: я прямо сейчас переговорю с его сиятельством по интересующему вас вопросу, и если получится, то сегодня же мы все и решим.
Гость такой оперативности был только рад, так что уже через четверть часа Герт поднимался на заветный третий этаж. Вот только князя в его кабинете не оказалось, как и вообще в Сестрорецке – неизвестно чем недовольный и изрядно угрюмый главный инспектор Долгин отложил в сторону изучаемые документы и поведал, что самое главное начальство еще утром уехало в столицу по делам. Может, на день. А может, и на два, как получится.