Оружейные лавки империи Ишер (сборник)
Шрифт:
Она замолчала, ожидая от него какой-то реакции. По ее все более озадаченному виду Макалистер понял, что на лице у него сейчас та же тупость, что и в мыслях.
«Ее людей!»
Девушка говорила так, словно имела в виду некую конкретную личность, причем непосредственно отвечала на его упоминание о полицейском. А это означало, что ее люди, кем бы она ни была, — полицейские и их в эту оружейную лавку не пускают. Потому дверь и вела себя враждебно по отношению к ним, не давая войти внутрь. Макалистер вдруг ощутил, что у него в желудке начала образовываться такая же пустота, как и в голове, — ощущение падения в неизмеримую бездну, первые признаки осознания того, что все идет совсем не так, как следовало бы. Девушка продолжала уже резче:
—
Макалистер молча покачал головой, с каждой секундой испытывая все большее беспокойство из-за того, как реагировал на происходящее его организм. Но он ничего не мог поделать. Напряжение внутри нарастало и становилось невыносимым, словно кто-то накручивал до предела некую жизненно важную пружину.
Девушка снова заговорила, на этот раз быстрее:
— И если подумать, меня еще более удивляет, что полицейский попытался открыть дверь — и не сработала сигнализация.
Рука девушки шевельнулась, и в ней блеснул металл — ярко, словно сталь на ослепительном свете солнца. В голосе ее не слышалось ни малейшей снисходительности:
— Стойте где стоите, сэр, пока я не позову отца. В нашем деле, учитывая его ответственность, никогда нельзя рисковать. Что-то тут не так.
Как ни странно, именно в это мгновение в голове у Макалистера прояснилось, и одновременно с девушкой у него возникла та же мысль. Каким образом этот оружейный магазин появился на улице в 1951 году? Как он сам оказался в этом фантастическом мире? Что-то и в самом деле было не так.
Внимание его привлекло оружие в руке девушки — маленькое, в форме револьвера, но из его слегка утолщенной казенной части выступали полукругом вверх три кубика. При взгляде на это Макалистеру стало не по себе — смертоносное устройство, блестевшее в смуглых пальцах, было столь же реальным, как и сама его хозяйка.
— Господи, — прошептал он, — Что это за дьявольская штуковина? Уберите ее, и давайте попробуем выяснить, в чем, собственно, дело.
Казалось, девушка его не слышала. Заметив, что она то и дело бросает взгляды куда-то влево, он посмотрел туда же и увидел вспыхнувшие на стене семь миниатюрных белых лампочек. Странные огоньки! Его захватила игра света и тени, которые переходили с одного крошечного шарика на другой, и шарики становились на невообразимо малую долю то ярче, то темнее, словно реагировали на показания некоего сверхчувствительного барометра. Внезапно огоньки замерли. Репортер снова перевел взгляд на девушку — она, к его удивлению, убрала пистолет. Похоже, она заметила выражение его лица.
— Все в порядке, — холодно произнесла девушка. — Вы под контролем автоматики. Если мы ошибаемся насчет вас — будем рады извиниться. А пока, если вас все еще интересует наше оружие — с удовольствием вам его продемонстрирую.
Значит, теперь он под контролем автоматики, подумал Макалистер, и от этого ему отнюдь не стало легче. Что бы из себя ни представляла эта автоматика, радоваться было нечему. Уже то, что девушка убрала пистолет, несмотря на все свои подозрения, немало говорило об эффективности новых «сторожевых псов». В любом случае нужно как-то отсюда выбираться. Тем временем девушка явно полагала, что человек, пришедший в оружейную лавку, в обычных обстоятельствах пожелает купить оружие. Макалистер вдруг понял, что больше всего ему сейчас хочется увидеть один из этих странных пистолетов, сама форма которых подразумевала весьма много интересного.
— Да, конечно, покажите, — сказал он вслух. Неожиданно у него промелькнула некая мысль, и он добавил: — Не сомневаюсь, что ваш отец где-то рядом и внимательно за мной наблюдает.
Девушка
— Может быть, вы этого и не понимаете, — медленно проговорила она, — но вы уже поставили с ног на голову всю нашу фирму. Огоньки автоматики должны были загореться ровным светом, как только отец нажал на кнопки, когда я сообщила ему о вас. Но этого не произошло! Такого не должно быть, и тем не менее… — Она нахмурилась сильнее. — Если вы один из них — как вы проникли сквозь дверь? Неужели ее ученым удалось найти разновидность людей, которые не воздействуют на чувствительные датчики, и вы — один из них, посланный в рамках эксперимента, чтобы проверить, можно ли преодолеть вход? Но ведь в этом нет никакой логики. Если бы у них имелась малейшая надежда на успех, они не стали бы рисковать потерять шанс застигнуть нас врасплох. В таком случае вы могли бы стать движущей силой широкомасштабной атаки. Она безжалостна, она умна, и она жаждет полной власти над несчастными дураками вроде вас, которые не мыслят ни о чем, кроме как поклоняться ей и великолепию императорского двора.
Девушка замолчала, слабо улыбнувшись.
— Ну вот, опять я с политическими речами. Но вы же сами понимаете — есть немало причин, почему с вами стоит держать ухо востро.
Макалистер направился к стоявшему в одном из углов стулу, постепенно приводя мысли в порядок.
— Послушай, — начал он, — я понятия не имею, о чем ты. Я даже не знаю, как вообще оказался в этом магазине. Согласен, все это требует какого-то объяснения, но совсем в другом смысле.
Голос его оборвался. Он хотел было присесть, но вместо того, чтобы опуститься на стул, снова выпрямился — медленно, словно глубокий старик. Взгляд его был прикован к ярко светившимся цифрам над стеклянной витриной с оружием за спиной девушки.
— Это… календарь? — хрипло спросил он.
Она озадаченно проследила за его взглядом.
— Да, сегодня третье июня. Что-то не так?
— Я не о том. Я о… — Он с трудом взял себя в руки, — Я о тех цифрах, наверху. Я имел в виду… какой сейчас год?
Девушка удивленно посмотрела на него и уже собиралась что-то сказать, но замолчала и слегка попятилась.
— Что с вами? — наконец выговорила она. — Все в порядке. Сейчас четыре тысячи семьсот восемьдесят четвертый год со дня основания императорского дома Ишеров. Все верно.
Макалистер медленно сел на стул, пытаясь осознать, что же, собственно, произошло и что он должен сейчас чувствовать. Ему никак не удавалось связать воедино обрушившиеся на него события — фасад здания, неожиданно возникший на месте двух магазинов 1951 года; необычное поведение двери; большая вывеска, странным образом связавшая свободу с правом приобретать оружие; само выставленное на витрине оружие — лучшее энергетическое оружие во всей вселенной!..
Постепенно до него начало доходить, что девушка оживленно беседует с высоким седоволосым мужчиной, стоявшим на пороге двери, из-за которой не так давно появилась она сама. В голосах обоих чувствовалась напряженность, а от негромких реплик Макалистеру становилось не по себе, хотя смысла их он не понимал, пока девушка не повернулась и не спросила:
— Как вас зовут?
Репортер представился.
Девушка слегка поколебалась, затем сказала:
— Мистер Макалистер, мой отец хотел бы знать, из какого вы года?
Седой шагнул вперед.
— Боюсь, — серьезным тоном начал он, — что на объяснения нет времени. Случилось то, чего мы, оружейники, опасались в течение многих поколений — что однажды явится некто жаждущий неограниченной власти и, чтобы добиться ее, он неминуемо будет стремиться нас уничтожить. Ваше появление здесь — олицетворение новой могущественной силы, которую обратили против нас. Столь новой, что мы даже не знали о ее существовании. Но у нас нет времени. Постарайся узнать все, что можешь, Листра, и предупреди его об опасности, которая нам грозит.