Оружейный барон
Шрифт:
Довольный моей работой герцог решил назвать будущий город Кобчик, но я был против такого дзедунизма. Предложил другое название — Калуга. Оно и прижилось. Официально Калуга — на — …………..
Архитекторы, окрыленные признанием высших сфер, запросили рецкого подданства, мотивируя тем, что им больше никогда не представится такая счастливая возможность построить разом целый город по одному проекту. Как я помнил по моему миру, то даже там такое счастье выпало только одному — Оскару Нимейеру. И я поддержал их ходатайство перед герцогом.
Герцог поставил условие — учить нашу молодежь их
А на плане города появился квадратик озаглавленный 'Училище зодчества и ваяния'. Обещала неугомонная парочка, что только на само здание училища после войны буду приезжать смотреть со всего мира. Я только посоветовал им строить комплекс зданий училища единым кампусом, чтобы не мотаться студентам через весь город на занятия, а иметь казенное жилье и недорогую столовую рядом с учебными корпусами.
И добавил себе в поминальник на будущее пару 'бадонских стипендий' и для этого учебного заведения.
Солагерники архитекторов восприняли такой демарш неоднозначно. Кто-то завидовал им, потому как они делали тоже, что и раньше, но теперь получали за это неплохое жалование, а кто-то и проклинал как предателей. Но всех пленных до печенок потрясало, что империя может позволить себе такие масштабные стройки во время войны, в то время, как их царство надрывает себе последние жилы.
И совсем издевательски для них выглядела наша наглядная агитация 'Все для фронта — все для победы!', когда строят они речной порт для водной системы проходящей мимо фронтов.
А вот имперские геодезисты, когда в исполнение наказания составили мне халявную топографическую карту местности, сами пришли ко мне с просьбой взять их себе под крылышко. Я не отказал — специалисты нужны как воздух. Создали товарищество на паях 'Калуга геодезия'. Работы впереди непочатый край — каждое здание в Калуге требуется к местности привязать. А еще коммуникации… Дороги…
А еще в училище ваяния и зодчества они будут преподавать геодезию, картографию и землеустроение. С первого же учебного года, как записано в их контрактах.
Переселенцы мои органично влились в транспортную компанию и к весне мы пустили первый фирменный пассажирский поезд 'Рецкий экспресс' в имперскую столицу с красивым скоростным паровозом на колесах в рост человека. Настоящий экспресс, который останавливался только в городах и разъездах, игнорируя промежуточные станции. С услужливыми стюардами в особой запоминающейся форме бордового сукна с золотыми шнурами, как на земной гусарской венгерке.
С первым в этом мире четырехосном вагоном — рестораном. Очень шикарном. В официантки туда отбирали только красивых девушек. Кастинг был как на участие в телепередаче 'Дом-2'. Так что ресторан в дороге не пустовал и давал неплохую прибыль.
Проводы первого рейса 'Рецкого экспресса' я превратил во Втуце в праздник на вокзале с оркестром. С митингом, что мы развиваемся наперекор войне. Что врагам нас нипочем не взять, если мы можем себе позволить оторвать от военных перевозок такой шикарный состав.
Товарных же поездов 'Кобчик — экспресс' ходило уже четыре штуки. Два паровоза было на ходу и два удалось быстро
Но как всегда у славы есть всегда и оборотная сторона. Свалилась неожиданно общественная нагрузка. Имперское общество вспомоществования увечным воинам обратилась ко мне с просьбой организовать от Реции санитарный поезд.
Пришлось идти к Ремидию и объяснять что я уже фактически банкрот, но отказаться еще хуже…
Герцог меня понял и объявил формирование и содержание такого поезда по подписке баронов Реции. Эта тема и стала весной активным обсуждением в Палате баронов рецкого сейма. Ждал худшего, но разверстка санитарной повинности прошла спокойно. Врачей и фельдшериц в боевой персонал набрали по найму. Да и от благородных дам и девиц нашлись добровольцы в сестры милосердия. Назвал я этот поезд 'Красный крест'. Все ломаные пассажирские вагоны, которые у меня скопились, отремонтировали вне очереди в Депо и это мне зачли за взнос. Паровоз пожертвовал сам герцог.
Оправляли рецкий санитарный поезд 'Красный крест' на фронт также с большим митингом на вокзале. Как трижды раненый имперский рыцарь я толкнул речь в лучших традициях советской военной пропаганды о героическом труде медиков на войне, выдавив из толпы слезы умиления. После меня выступал Вальд — второй рецкий имперский рыцарь на этой войне. Но его слушали уже плохо — не умеет еще, не жил он во времена засилья пиара. Отчет об этом митинге дали не только втуцкие, но и столичные газеты. Даже сподобились разворота в столичном иллюстрированном журнале 'Искры'. Этакий предшественник комиксов в фотографиях.
После того как все мои фирмы были приведены в относительный порядок централизованного управления я понял что мне остро не хватает своего расчетно — кассовый центра. Он же банк. Потому как логистика перемещения наличных денег меня совсем не устраивала. Жди махновцев с налетами на поезда как на Диком западе Америки. Или товарища Камо с 'благородным' эксом на дело мировой революции. Телеграфный перевод куда надежней. Или даже простой бумажный аккредитив.
Напоследок пристал Болинтер с идеей речной верфи, чтобы строить самоходные баржи с его движками. Для торговой навигации от нас до устья Данубия. Пришлось выбивать необходимое финансирование с Ремидия. Хоть это дело и очень нужное для нас, но сам я уже не тянул, чисто финансово. И жена у меня не дочка Рокфеллера.
У меня опять нет свободных денег. Последние ушли на санитарный поезд. Разве что осталось камергерское жалование для поддержки штанов.
Пора опять изобрести что-нибудь такое, от чего все запищат и вприпрыжку понесут мне свои денежки в клюве. Безопасную бритву 'Жилет' к примеру.
С речной верфью вышел вообще анекдот.
'Связист' от Моласа был грамотный и вычислил-таки царского шпиона среди беженцев.
Ну, как шпиона… При желании конечно можно пришить шпионаж и дать десять лет без права переписки, но именно пришить… По гамбургскому счету этот куявец в чине поручика по адмиралтейству всего лишь жертва обстоятельств, командированный на Нысю для поднятия со дна реки железнодорожного парома и угодивший в самый разгар нашего наступления.