Оружейный барон
Шрифт:
Я давно понял, что Щоличу не хватает для успешной карьеры. Не умеет он себя начальству правильно подать. И по натуре слишком одиночка для такой только с виду простой организации как армия. Но вот парадокс в том, что только армия и дает ему возможность карьеры. Но генералом ему точно не быть. Куража не хватает.
— Ничего, Милютин, не упивайся грядущими бедствиями, — ободрил я его. — Край тут богатый. Женим тебя удачно. В последние годы много появилось молодых вдов с хорошими земельными владениями. А парень ты видный. Сделаешь герцогу учебный центр
Сидели и квасили мы в моем салон — вагоне, в котором я жил, когда находился в Калуге.
— На одних штурмовиках? — не поверил мне Милютин. — Не смеши, Савва. Я тут сгнию в капитанах, как Многан годами на своем полигоне гнил. Так бы и сгнил он, если бы не война.
— А что? Война уже кончилась? — удивился я.
— Вроде нет, — откликнулся капитан.
— Так в чем же дело? Тут в тридцати километрах филиал 'Гочкиза' между прочим.
— И?… — выпрямил спину капитан так, что блеснула в уходящем солнце его единственная медаль 'За полезное' на широкой груди. А в глазах появился осторожный блеск. Все что связано с 'Гочкизом' в последний год сулило просто невероятные возможности.
— А еще здесь делают шикарные снайперские винтовки, — добавил я.
— Понял, — наконец-то дошло до Щолича, — не дурак. Три унтерских школы надо. Сразу не получится.
— Империя тоже не сразу отстроилась. Вздрогнем?
Вздрогнули.
— Тогда вот тебе карта, — двинул я склейку — двухверстку по столу. — Выбирай место для полигона.
— Это тут что? Болота? — Щолич медленно водил пальцем по карте.
— Болото, — подтвердил я. — К концу лета пересыхает. Но с осенними дождями снова трясина.
— А тут как я понял холмы?
— Да. Три сопки там есть. И роща, но ее не трогать.
— Почему?
— Это не твоя лесная Огемия. Рощ в этой степи очень мало. И деревья там реликтовые. Как бы еще насаждать лесополосы не пришлось.
— Сколько отсюда будет до ближайшей станции?
— Двенадцать километров, — показал я по карте как пройдет полигонная ветка 'железки' через Калугу.
— То, что нужно. А лес и из Огемии можно привезти по железной дороге. Или с севера империи. Бюджет, надеюсь, на это есть?
Я понял, что полигон состоится и можно по этой теме больше не париться. Щолич — этот неугомонный карьерист, загорелся идеей стать полковником. Как он умеет пахать, я сам видел. Сам служить будет на совесть и всех подчиненных построит по ранжиру, но поставленную задачу выполнит.
А пока требуется от лагеря военнопленных на место будущего полигона подкомандировку ставить.
Опять лес нужен.
Ну что ж… на этот раз напряжем имперское министерство.
Окончательно поняв, что в одиночку мне тракторный завод не потянуть, пошел на поклон к совету директоров 'Рецких дорожных машин', сокращенно РДМ, предложив построить такой завод как филиал этого уважаемого общества, в котором я сам крупный пайщик.
Заработанная мною на конструкциях дорожных машин репутация и развернутый бизнес — план впечатлили компаньонов, и необходимые средства были выделены. Все же у колесных рутьеров проходимость была не сказать что совсем уж паркетная, но и внедорожником его нельзя было назвать. Скорее — вседорожником, но дорога должна уже быть. Хоть какая. На строительстве плотины в Калуге колесные паровые бульдозеры часто самозакапывались в рыхлый грунт по ступицы.
Представил уважаемому собранию варианты гусеничных движителей, которые успел за зиму запатентовать. В сумме вышло двадцать два патента. И все их пришлось вложить в этот филиал как взнос в уставный фонд дочернего РДМ завода 'Рецкий трактор' с локализацией его в Калуге.
Придержал на будущее для себя только торсионную подвеску. Я помню, какой блеск был в глазах кронпринца, когда он мечтал о бронированных машинах поля боя, разглядывая вмятины от снарядов на броневагоне. Но для начала мне нужен был тракторный завод. Броневики потом уже на его базе можем попробовать склепать.
Одновременно рассматривали проект четырехосного восьмиколесного рутьера инженера Унцла, но совет директоров не впечатлился. Я знал, в чем тут собака порылась, но… независимая подвеска каждого колеса, как на российском бронетранспортере — дело здесь пока далекого будущего. А додумается до этого мужик сам — я ему дорогу переходить не буду.
Но так как такие творческие люди на мостовой не валяются, я его сманил к себе на тракторный. Заодно помог ему запатентовать сам принцип восьмиколесного движителя 8х2 в принципе. Мне чужого не надо. Заодно посмотрю, догадается ли перец самостоятельно до полного привода? Догадается — будем 'опылять' правильными решениями.
Порадовали меня директора и тем, что РДМ, благодаря большой государственной программе дорожного строительства в Реции, вышла в прошлом году на рентабельность в 3 %. Старт — ап закончился успешно, в этот год они вступили с оптимизмом, и видят всех своих пайщиков с прибылью.
Хорошо бы…
Опытные образцы гусеничных тракторов под маркой РДМ — Т55 с трофейными вертикальными паровыми машинами по 55 лошадиных сил (теми, что я из Будвица привез) и подвеской на двух балансирных каретках с плоскими слабо оребренными широкими гусеницами довольно быстро сваяли в экспериментальном цехе РДМ.
Подвеску для трактора я тупо скопировал со старенького ДТ-75, который работал у нас на хуторе дома, на Земле, и которую не раз мне приходилось чинить и перебирать собственными ручками. С отцом и его братом — дядей Володей.
Машина с баком горючего сзади с приводом на задние колеса со звездочкой передачи тяги гусеницам. Натяжение гусеницы на переднем колесе.
Деревянная неостекленная кабина водителя спереди. Пост механика сзади.
Между ними ферма управления отвалом — оно пока канатное. Не потянуть мне сейчас гидравлику. Нет пока таких точных станков. Вообще-то есть… но только для военного производства. Не достать и за взятку.