Оружие Аполлона
Шрифт:
Габлер прекрасно знал, как трудно отговорить от чего-то взбудораженного алкоголем Гранату, да ему и самому эта идея показалась весьма привлекательной – возможно, под влиянием того же алкоголя. Действительно, отыскать этих гадов, опоивших товарища и выкачавших из него все деньги, заработанные тяжкой службой в Стафле, и деликатно предложить вернуть то, что не им предназначалось, а файтеру Юлу Ломансу. Ну, а не будет их в том кабаке – значит, не судьба. Поскольку Крис очень сомневался в том, что ему захочется заниматься этим завтра, уже без Гамлета Мхитаряна.
Дав команду пайлоту [28] пока никуда не ехать, Габлер извлек из кармана унидеск и сочинил мейл Портосу,
В ожидании ответа они вполголоса попели песни в такси – благо пайлоту было глубоко на это плевать. А потом природа взяла свое, и приятелям пришлось прекратить вокальные упражнения и, выбравшись из машины, отправиться на поиски туалета.
– Я знал только одного непьющего эфеса, – разглагольствовал по пути Граната. – Да и он дальше учебки не пошел, отказался от контракта. А почему не пил? Как он рассказывал, где-то когда-то на какой-то точке застрял, еще до Стафла, и был у них там только технический спирт. Раньше ему такое пить не приходилось, а коллеги на точке и говорят: можно с непривычки навсегда зрения лишиться, и никакая медицина не поможет. Мол, зрительный центр в мозгах вырубается напрочь или что-то в том же духе, и новый не вставить. Он дня три держался… а те пьют, и нормально. И не выдержал этот эфес: хрен, говорит, с ним, без риска жить неинтересно. И бабахнул. А те посоветовали перед заглатыванием зажмуриться – так, мол, больше шансов зрячим остаться. Открыл глаза – и не видит ни хрена! Темнотища! Тут его так ломануло, так заорал и задергался, что еле скрутили…
28
Пайлот (от англ. pilote) – робот-водитель.
29
Мнема – «фотографирование» образов, возникающих в памяти человека. Производится с помощью унидеска.
– А коллеги просто свет выключили, когда он зажмурился, а пили в подвале, без окон! – радостно подхватил Крис. – Сто лет твоей истории, дружище!
– Вот, блип, все-то ты знаешь… – нахохлился Граната. – А нет бы сделать вид, что впервые слышишь, да поахать…
– Ну, прости, Гамлет, не подумал…
– Не подумал он… – пробурчал Мхитарян. – А надо думать! Голова, она зачем?
– Как – «зачем?» В нее я ем! – почти сразу же выпалил Крис.
– Э-э! – погрозил ему пальцем Граната. – Ты у меня хлеб не отбивай, это я здесь поэт, и конкуренции не потерплю!
– Да я и не претендую, у меня просто случайно получилось…
– То-то же… – проворчал Мхитарян. – Двум поэтам будет тесно под одними небесами. Говори только прозой!
– Вообще не буду говорить, а буду только пить!
Граната встрепенулся было, но тут же махнул рукой:
– А! Ты мне не соперник. «Говорить – пить» это не уровень… О, вон туалет! Наконец-то! Вот туалет – вперед, поэт!
Он устремился к желанному строению в глубине сквера, а Габлер с иронией сказал ему в спину:
– А «туалет – поэт» это, конечно, уровень запредельный… Все просто охреневают от восторга…
Мейл от Портоса пришел, когда приятели уже вновь устроились на задних сиденьях такси и Граната извлек из кармана комбинезона заветную посеребренную фляжку, пополненную им в одном из питейных заведений. Оказалось, что на эдемской базе давно царит ночь, и Портос спокойно спал (а служба шла!) в казарме двадцать третьей вигии, но все-таки не поленился проснуться и ответить. На название кабака, в котором над ним поглумились, он тогда не обратил внимания, поскольку был уже крепко пьян, зато запомнил, что посреди зала возвышалась здоровенная скульптура хрестоматийной волчицы с не менее хрестоматийными младенцами Ромулом и Ремом. А из подсевших к нему (или это он подсел к ним?)
Зацепка с волчицей помогла – просмотрев предоставленный пайлотом список столичных кабаков, борцы за справедливость сошлись на том, что искомым является питейное заведение со знакомым Крису по родному Супергольму названием «Лупа Капитолина» [30] . И незамедлительно поехали туда.
Такси немного попетляло по залитым светом и заполненным транспортом улицам столицы и остановилось у входа в традиционный сквер, в глубине которого и отыскалось логово легендарного капитолийского зверя. А еще один зверь, вернее, два, сами, как и полагается, прибежали на ловцов. Ну, если уж быть точным, эти «звери» не бежали, а расположились на скамейке неподалеку от входа в кабак и, судя по всему, обрабатывали очередную провинциальную жертву. Жертва сидела, зажатая между парнями в неброской темной одежде, и, как и они, держала в нетвердой руке стакан явно не с прохладительным напитком. Одета была жертва в такой же, как на Гранате, темно-синий комбинезон Стафла, только буквы были другими: не «МНР», а «ГКТ» – легион «Геката», базирующийся в системе этой звезды на планете Авалон-III.
30
Лупа Капитолина (лат.) – Капитолийская волчица.
– Блип, да он же выступал сегодня, передо мной, – сказал Граната, придержав Криса за руку. – Тоже под гитару пел, только песни у него похуже моих… Чего ж он от своих-то отбился? Хотя мы, поэты, такие… Всегда сами по себе.
– Ага, – кивнул Крис. – Особенно ты. Может, ты в сортире и сам по себе, но в кабаках без компании мне тебя как-то видеть не приходилось. Причем в звуковом центре компании, а не просто в уголке.
– Не отвлекайся, – дернул его за руку Мхитарян. – Действуем решительно, напористо, не позволяем им и рта раскрыть. Раз-раз – и в дамки! Вперед!
Габлер огляделся: людей тут было немного, полов не наблюдалось, неподалеку, кроме деревьев, росли и густые кусты – в общем, обстановка представлялась благоприятной для хорошего дела.
– Только не вздумай сразу в лоб сандалить, – предупредил он, шагая вслед за Гранатой.
– Не волнуйся, Гладик, я в таких искусствах толк знаю. – Гамлет оглянулся, и глаза его пьяновато блеснули в свете скрытых в листве фонарей. – Все будет очень благородно! Ты, главное, делай, как я, на счет «раз».
Круглолицый стафл из «Гекаты» расслабленно покачивал стаканом в такт доносящейся из кабака музыке, а двое «охмурителей» что-то ему непрерывно втолковывали. Один из них был бритоголовым, с оттопыренными ушами, а другой, у которого волос на голове было гораздо больше, отличался роскошным носом, весьма похожим на выдающийся клюв Гранаты.
– Салвэ, «геката»! – махнул рукой Мхитарян, остановившись у скамьи. – Пел ты сегодня нормально, поздравляю. Не возражаешь, если мы с твоими собутыльниками немного потолкуем?
Местные парни еще не успели насторожиться, как Граната, выдохнув: «Раз!» – сделал молниеносный выпад и ткнул пальцем в нужную точку на теле ушастого. Крис незамедлительно проделал то же самое с носатым, и только потом подумал, что у Гамлета весьма своеобразные представления о благородстве. Стаканы «охмурителей» упали на дорожку, расплескивая содержимое, головы их поникли, словно они набрались совсем уж сверх меры. «Геката» начал открывать рот, явно собираясь задать вопрос, но Мхитарян его опередил.