Оружие массового поражения
Шрифт:
– Да, в его профессиональных качествах сомневаться не приходится, поэтому кое-что уже есть. Вот, прошу взглянуть. – Аналитик с готовностью достал из папки фотографию и положил на генеральский стол. На фото было запечатлено шумное застолье.
– Ну-ка, – оживился генерал, – посмотрим, что же он тут наснимал.
Он взял фото, всмотрелся и, недовольно крякнув, потянулся к черному футляру, лежавшему на столе.
– Глаза что-то разболелись сегодня, – будто оправдываясь перед самим собой, вполголоса пробормотал он.
Генерал достал из футляра очки в золоченой оправе
– Так-так, банкет, как я вижу, застолье. Гуляют с размахом. Кто такие? – Он из-под очков уставился на аналитика. – Вот это что за восточный товарищ?
Собеседник подался вперед.
– Этот тип – Баграт Манукян. Бизнесмен, уроженец Аджарии, – сказал он, указывая карандашом на одного из присутствующих на фотографии. – Занимается туристическим бизнесом. У него крупная сеть отелей в самой Аджарии. Это одна из наиболее заметных фигур там сейчас. Собственно говоря, к Манукяну у нас претензий не возникало, как и к Гаджиеву. Вот он, рядом. Хотя, – прищурился аналитик, – тема его кандидатской наводит на некоторые размышления.
– Ну-ка, отсюда поподробнее.
– Представьте себе, товарищ генерал: виды биотерроризма и борьба с ними. Как вам это нравится?
– Хм. – Генерал был явно заинтересован. – Забавно получается.
– Вот и я о том же.
– А это что за рожи? – Генерал ткнул пальцем в курдских боевиков.
– Прибыли к нам как турецкие строители для возведения яхт-клуба. Кто они такие на самом деле – устанавливаем.
– Да уж, на строителей они меньше всего похожи, – хмыкнул генерал, всматриваясь в снимок. – У них на лбу напечатано: террористы.
– Все это, надеюсь, скоро узнаем.
– И я, – с нажимом произнес генерал, – и я очень на это надеюсь.
– А эта барышня, кто такая? – показал он на хозяйку Максимилиана. – Редкое чучело!
– Это та самая сумасшедшая, которая чуть не спалила нашего агента. Беклемишева Светлана Владимировна.
– Шерше ля фам, что ли?
– Да, в каком-то роде.
21
Вечер опустился на морское побережье, истомленное жарой. Дневной зной понемногу стал отступать, давая место пусть легкой, но все же прохладе. Пляжи опустели, и развлечения отдыхающих перешли в другую форму. По набережным прогуливались сотни людей, из раскрытых дверей кафе, ресторанчиков призывно доносилась музыка. Морские волны, будто радуясь покою, накатывали на берег.
В трех милях от берега на волнах мягко покачивался небольшой катерок. Такие суденышки часто берутся напрокат отдыхающими. Немало находится любителей, которые, устав от курортного шума и гама, отправляются отдохнуть, потягать рыбку.
С первого взгляда могло показаться, что те, кто был на катере, заняты именно этим: в воду были опущены удилища, которыми обычно выуживают ставридок и луфарей. Однако двух мужчин на палубе рыбалка совершенно не интересовала. На подергивание лесок они совершенно не обращали внимания. Между ними шел разговор, неспешный и негромкий.
Ероша волосы рукой, один из них говорил:
– С этими господами мы работаем уже давно. По Манукяну и Гаджиеву есть данные. Они давно попали в наше поле зрения. Тянутся за ними нити, которые мы распутываем. Вся проблема с конкретными фактами, конкретными уликами. К тому же Манукян инвестор, вложил деньги в умирающее производство, а инвесторов распугивать нельзя. – В говорившем опытный глаз мог бы легко распознать офицера-оперативника.
Он посмотрел куда-то в сторону берега, светившегося вдалеке узкой полоской огней, и сплюнул.
– Пожалуйста, вот отсюда давайте подробнее, – повернулся к нему собеседник. Это был тот самый начальник отдела, делавший доклад на недавнем совещании в СБУ. В этот раз на нем не было делового костюма. Одет он был в светлые брюки, рубашку с короткими рукавами и кепочку, придававшую ему вид заправского курортника. Вот только лицо оставалось таким же сосредоточенным. Впрочем, в полутьме этого почти не было видно.
– Филиал торпедного завода в Орджоникидзе, – как бы вспоминая, произнес оперативник, – предприятие давно закрытое. Большой комплекс в свое время отгрохали. При Советском Союзе это был один из главных заводов такого типа. А теперь оказался без надобности. После закрытия, само собой, пришел в совершенное запустение, естественно, люди потеряли работу. Да вы вспомните – Орджоникидзе – это и был, по сути, торпедный завод. Это сейчас здесь курортники появились. А раньше – какой отдых! Короче, накрылось производство.
– Ну и что? – флегматично вопросил эсбэушник.
– А то, что Манукян появился с предложением выкупить весь этот хлам и отстроить яхт-клуб. Возник совершенно неожиданно и сразу с таким грандиозным предложением. Видел я этот проект… Что могу сказать – на бумаге, конечно, впечатляет. Ничего подобного во всем Крыму нет. По его раскладкам, и поселок поднимется необычайно, да и местному населению польза. Завод он уже частично выкупил, и руководство за идею ухватилось так, что теперь и не оттащишь. Поэтому здесь рисковать нельзя.
– А сегодня какие-нибудь работы там проводятся?
– Да пока что никаких. Ведь все только началось, ничего конкретного пока сказать нельзя.
– Давайте поговорим о Гаджиеве, – блеснули в темноте глаза эсбэушника.
– Так, по нему: Гасан Гаджиев – отставной офицер ВМФ. Причем специалист по борьбе с биотерроризмом. Служил и на Каспии, и на Черноморском флоте, а теперь вот у Манукяна один из главных людей. Женат на его сестре.
Оперативник поморщился.
– Ну и по последним данным выяснено, что Манукян связан с Рабочей партией Курдистана.
– Вот это уже интересно, – оживился эсбэушник. – Какие есть факты?
– Недавно он был в Стамбуле и встречался с одним из руководителей партии. О чем шел разговор, сказать не могу. Конечно, появление медуз-убийц ему на руку, но в Крыму они пока не зафиксированы.
Оперативник сделал небольшую паузу. Достав из кармана куртки пачку сигарет, он предложил собеседнику закурить.
– Два года, как бросил, – отрицательно покрутил тот головой.
– И как – не тянет?
– Да как-то не особенно, жить можно. И со здоровьем полегче стало.