Оружие массового поражения
Шрифт:
– Что-то раньше ты так, по-моему, не думал, – усмехнулся Гаджиев.
– Достало! – раздраженно сказал Полундра. – Жизнь научила. Она, брат, всему научит.
– Это точно, – подтвердил Семин. – У меня тоже терпение небезграничное. Я живой человек, а не робот.
– Ну а сюда вас каким ветром занесло?
– Приехали отдохнуть. На солнышке погреться, поплавать.
– Что, мало наплавались в свое время? – хитро прищурился Гаджиев.
– Так то ж работа была, а теперь – отдых.
– Где остановились?
– Да я же и говорю, что только вчера приехали, – почесал загоревший, облупившийся нос Семин. – Ночь перекантовались у одной бабки, а так – пока еще нигде кости не кинули.
– А потом – отдых, это, конечно, хорошо, но неплохо было бы и заработать. Все-таки море – родная стихия, – добавил Полундра.
– Да, с финансами у нас не ахти, – смущенно согласился Семин.
– Работу для вас на спокойном курорте подыскать сложно, ведь вы профессиональные подводные убийцы. – Гаджиев ухмыльнулся, закурив дорогую сигару. – Здесь же суда взрывать не надо.
– Ха! Почему только подводные? – оживился Семин. Вчера – подводные, а сегодня… – Он состроил гримасу, демонстрируя готовность переквалифицироваться и в более безобидную профессию.
Гаджиев задумался, поглядывая на двух товарищей. Наконец он хлопнул рукой по столу и заявил:
– Ладно, что-нибудь придумаю. – Он лукаво поднял указательный палец: – Но отдых прежде всего. Есть вариант – могу вас устроить в Орджоникидзе. Жить будете на самом берегу, на спасательной станции, причем совершенно бесплатно. Спасательный вагончик на двоих, думаю, вам подойдет. Там спокойно, море чистое, людей мало. Правда, вам придется стать спасателями и выполнять соответствующие обязанности. Но для вас это несложно. Полный пансион, акваланги, лодка, смотровая вышка, девушки. Ну как, согласны?
– С полным нашим удовольствием, – расплылся в улыбке Павлов.
Рядом зашевелился Семин:
– Вот это я понимаю, а? Вот это встреча друзей!
В дверь каюты постучали.
– Да! – отрывисто произнес, поворачиваясь, Гаджиев.
Вошедший матрос был таким высоким, что едва не касался макушкой потолка каюты.
– Капитан, через полчаса нас ждут в Орджоникидзе, – напомнил он и покосился на Полундру и Семина. – Какие будут указания?
– Какие еще вам указания, – нахмурился Гаджиев. – Выходим из порта. Управитесь и без меня. Не видишь – у меня гости. Иди!
Матрос несколько растерянно повернулся и покинул каюту.
– Строг ты, однако, с подчиненными, – заметил Семин, глядя на закрывшуюся дверь. – С другой стороны, правильно, а то на голову сядут.
– Игнорируешь? – лукаво прищурился Полундра.
– О чем ты? – недоуменно взглянул Гаджиев.
– Ну как же – правила судовождения. Что там сказано?
– А сказано там следующее, – подключился Семин. Он на мгновение задумался, вспоминая, а затем, отбивая ритм рукой по столу, произнес:
– Согласно правилам судовождения, капитан судна обязан находиться на мостике при выходе из акватории порта.
– Нарушаем, капитан? – притворно сдвинул брови Полундра.
Гаджиев, подыгрывая, поднял ладонь:
– Если в капитанской каюте не находятся дорогие гости.
Все трое дружно рассмеялись.
– Команда у меня толковая, – улыбнулся Гаджиев, – Справятся и без меня. А вот со старыми товарищами увидишься не каждый день. Что, не так?
– Это уж как водится, – подтвердил Семин. – И к чему это ты клонишь, а?
– К тому самому, – кивнул Гаджиев. – Правильно понял.
Он хитро подмигнул гостям, тяжеловато поднялся с кресла и направился к большому сейфу, стоявшему за спиной. Порывшись в кармане, зазвенел ключами.
– Да, шкафчик у тебя солидный, – весело заметил Семин. – Там, похоже, место для всего найдется.
– Здесь есть все, что надо, – обернулся, копаясь в сейфе, Гаджиев. – Я на судне зря ничего не держу.
В подтверждение своих слов он вынул из сейфа бутылку с красивой наклейкой и торжественно водрузил ее на стол.
– Ну-ка, что там у нас, – повертел в руках бутылку Полундра. – Ага, коньяк! Пять звездочек! Неплохо, совсем неплохо.
– Я друзей-товарищей плохо не принимаю, – горделиво заявил Гаджиев. – Морской закон.
На столе тем временем появились лимоны, виноград, инжир и другие дары богатой причерноморской земли, щедро напоенной солнцем.
– Прямо слюнки потекли, – заметил Семин, подвигаясь ближе к столу. – А мы, знаешь, Гасан, целый день на ногах, не ели еще! А тут такая красота!
– А как же, – подмигнул Гаджиев, нарезая кружочками ароматно пахнущую колбасу.
– Какой у тебя ножик интересный, – заметил Полундра. – Дай-ка глянуть, Гасан.
– Сейчас, – сказал Гаджиев, вытирая лезвие салфеткой. – Такому специалисту по оружию, как ты, конечно, интересно будет посмотреть.
– Откуда такая красота? – Полундра с видом знатока поворачивал перед собой нож странной формы. – Необычная вещь, я такой раньше не встречал.
– Еще бы! – воскликнул Гаджиев. – Этот нож из моих родных мест, из Азербайджана.
Нож и в самом деле был необычным: изогнутый, обоюдоострый, с красивой ручкой из редкой породы дерева.
– Ну, давайте, ребята, за встречу, – разливая коньяк по рюмкам, сказал капитан. – Разве встреча старых друзей может быть без приятной беседы? А какая приятная беседа – без рюмки хорошего коньяку?
– Кавказские тосты? – заметил Полундра. – Я помню, ты еще тогда был в них мастак.
– Ну, так я же кавказец, – подтвердил Гаджиев. – Я родился в одном из лучших городов – в Баку. И где бы ни был, я никогда про это не забываю – Родина!