Оружие массового поражения
Шрифт:
И сейчас Ялта сияла во всем своем великолепии. Неоновая реклама ресторанов, винных погребков, казино играла разноцветными огнями и отражалась в воде, повсюду звучала музыка.
За столиком открытого кафе, держась за руки, сидела парочка: миниатюрная девушка с пышными рыжими волосами и парень, смотревший на нее влюбленными глазами. Он нежно прошептал ей что-то на ушко, и она радостно рассмеялась. Неподалеку два парня с гитарами зажигательно исполняли что-то латиноамериканское. Южные ритмы горячили кровь, и в шляпу, стоящую у ног уличных музыкантов, щедро сыпались деньги.
Дальше сидел, глядя на чернеющее море, мужик
Молодая мама, одетая в легкое радужное платье, с двумя детьми – девочкой и мальчиком – идет, ведя их за руки. Дети настолько впечатлены всем происходящим, что просто не успевают поворачивать головы: видимо, они впервые оказались на курорте. Все для них – новое, необычное. Столько всего вокруг интересного, яркого, красивого – они ошеломленно открыли рты и жадно ловят новые впечатления.
На стуле у дверей ресторана блаженно улыбается мужик, уже успевший «нагрузиться». Сегодня вечером он совершал прогулку по набережной, время от времени заглядывая в кафешки. Продолжать свою прогулку он, как видно, не в состоянии. Но ему хорошо, ему приятно, он машет всем рукой, что-то добродушно бормоча.
Во всеобщем гаме выделяются веселые возгласы. Это группа парней и девушек, явно студентов. Жизнь еще не успела обломать их, и они веселятся напропалую, радуясь всему происходящему. Вот один из них шумно, с прибаутками, откупоривает бутылку вина и под громкий смех начинает наполнять дружно подставленные бокалы.
В море видны редкие огоньки проплывающих судов, спешащих по своим делам. На некоторых – пассажиры, беспечные, беззаботные, желающие веселиться. На других – занятые работой люди. Их суда везут рыбу, перевозят товары из далеких стран. Звезды смотрят с небес на это гигантское театрализованное действо. Оно началось еще много месяцев назад, когда тысячи людей долгими зимними вечерами строили планы на лето. Они мечтали о том, чтобы окунуться в ласковое море, смыть с себя груз усталости и забот, подставить лицо лучам щедрого южного солнца. О том, чтобы отведать сочных черноморских фруктов, напоенных этой прекрасной землей.
Атмосфера безмятежности, беспечности и полнейшей «расслабухи» охватывает каждого, кто пусть даже случайно оказался в этот вечер на ялтинской набережной. Здесь царит настоящая феерия. Где-то рядом с шумом взлетают в небо ракеты, распускаясь через мгновение в темном небе пылающими цветками – всего лишь на миг. Кому-то хочется, чтобы о его радости знали все. А почему бы и нет? Каждый имеет на это право. Люди стараются забыть о своих проблемах и хоть немного побыть в царстве веселья.
Курортный сезон был в самом разгаре, и впереди предстояло еще множество дней и ночей, заполненных солнцем и морем. Но среди всей этой шумной, многотысячной толпы никто даже не догадывался о том, какая опасность нависла над городом. О том, что среди добродушия, веселья и смеха есть что-то ужасное, недоброе, злое. Готовое, как снег на голову, обрушиться на ничего не подозревающих людей.
32
Вечер быстро опускался на море, волны играли белыми барашками. Полундра на спасательном катере быстро шел вдоль береговой линии в юго-западном направлении,
В голове все еще стояла картина произошедшего. Гаджиев все-таки сумел перехитрить их. Их… Павлов поймал себя на мысли, что теперь он один. Когда оглушенный, но уцелевший Полундра выбрался на поверхность, все было кончено. В результате чудовищного взрыва, подстроенного Гаджиевым, Семин погиб, не успев глубоко нырнуть. Мертвое тело товарища Полундра вынес на берег, усеянный остатками боевиков.
«Эх, Володька, как же все вышло!» – сокрушенно думал Полундра. Перед глазами стоял Семин – веселый, разговорчивый рубаха-парень, на которого можно было положиться, как на самого себя. За последний год они здорово сдружились. Полундра, как более опытный подводник, посвящал его в «секреты мастерства», помогал советами. И вот…
Погибли все – Манукян, боевики, проститутки. Обугленные и изуродованные трупы валялись на пляже. Куда девалась Беклемишева и каким образом она узнала о предстоящем взрыве – было непонятно.
«Кто же она такая?» – вертелся в голове вопрос. Привыкший ко многому, Полундра вынужден был признать, что мнимая психопатка обыграла многих, в том числе и его. Полундра прокручивал в голове все встречи с Беклемишевой, однако нигде не мог заметить ничего, что могло бы вызвать подозрение. Играла она превосходно.
Полундре вдруг вспомнилось, как он впервые встретился с этой странной женщиной. Как-то вечером он сидел у своего вагончика. Позади послышался лай собаки, и к нему, тяжело дыша, подбежал этот огромный черный пес. Полундра, видя смирно севшую рядом симпатичную собаку, по доброте душевной погладил ее по шелковистой шерсти. Но лучше бы он этого не делал – тут же появилась хозяйка пса, Беклемишева, и набросилась на Полундру со словами, что никто ему не разрешал гладить чужую собаку. Глядя на него своими острыми глазами, она долго компостировала Полундре мозги рассуждениями о том, что каждый имеет право на личную свободу, даже собака. И не надо ее нарушать, пусть ты хоть трижды спасатель.
Вернувшись в поселок, Полундра немедля подготовил катер и вскоре вышел в море. Искать Гаджиева.
Ситуации, когда приходилось действовать одному, когда нет надежды на помощь, только мобилизовывали Полундру, делали из него подобие машины. Машины, которая действует уверенно и жестко, иногда даже безжалостно.
Бросив взгляд под ноги, Павлов сжал зубы. Полосатый кусок материи заставил его невольно вздрогнуть. Рядом лежал тельник Семина, который он надевал вчера. Эта вещь, снова напомнившая о погибшем друге, заставила его тяжело вздохнуть.
Нос спасательного катера разрезал волны, ровно гудел двигатель. Старлей тревожно всматривался в сгустившиеся сумерки, боясь не заметить яхту. Ведь вскоре может случиться непоправимое, и если не вмешаться, то…
Да, чего-чего, а такого поворота Павлов не ожидал. Гасан оказался еще хитрее и изворотливей. Выясняя, что к чему, Полундра был уверен, что Гаджиев не уклонится ни влево, ни вправо от линии, проведенной Багратом. Но все обернулось самым неожиданным образом. Слуга уничтожил своего хозяина. И ликвидировал дьявольски хитро, оставив всех в дураках. «В том числе и меня! – думал Полундра. – Мой промах». Хуже всего то, что ценой этого промаха стал Володька Семин.