Оружие Победы
Шрифт:
На исходе у истребителя было все: и горючее, и снаряды, но Горовец продолжал атаковать. Один за другим еще пять вражеских самолетов ушло к земле. На десятой атаке пушки замолчали. Горовец бросил самолет к облакам, но там его уже ждала шестерка «мессеров». Он направил свой самолет прямо на них. От лобового удара они уклонились, и теперь Горовец уходил от огня, но пушечных трасс было слишком много…
Курская земля приняла героя…
Участник боев на Курской дуге дважды Герой Советского Союза Арсений Васильевич Ворожейкин за войну сбил пятьдесят два самолета противника. Ему хорошо известна цена каждой победы в воздухе. Вспоминая о подвиге Героя Советского Союза Александра Горовца, он напишет в своей книге «Над
«Девять самолетов сбить в одном бою! Мы не знали такого. Даже теоретически это немыслимо. Ведь не учебный полигон — война.
Простой расчет показал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно прицелиться. А противник ведь не на привязи, маневрирует, защищается. Однако факт — упрямая вещь. Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым».
И возможно это стало на истребителе Ла-5 с его хорошими боевыми качествами. История этого поединка — одна из ярких страниц биографии боевой машины. Но продолжались воздушные бои, а значит продолжалось и единоборство конструкторов, проектировавших самолеты.
Облегчив истребитель на две сотни килограммов и поставив на него более мощный двигатель АШ-82ФН, удалось увеличить скорость на 40 километров. Теперь она составила 648 километров в час.
Семен Алексеевич Лавочкин совершенствовал свой самолет всю войну.
Превосходство над немецкими истребителями стало полным.
И все-таки это была еще не победа. Над тыловыми городами стали появляться немецкие самолеты, летавшие на огромной высоте. Это были предельно облегченные «Фоке-Вульфы-90». Зенитный огонь их не доставал. Но спокойно летать этим самолетам пришлось недолго. Уже проходил испытания самолет, превосходивший немецкие истребители скороподъемностью и, главное, с большей высотой полета. Так на свет появился новый истребитель Лa-7.
«С 1943 года, — писал впоследствии германский генерал К. Типпельскирх, — уже никакими способами невозможно было ликвидировать безраздельное господство авиации противника в воздушном пространстве над районами боевых действий».
Вскоре это превосходство стало заметно и на земле. Потеряв какие-либо перспективы добиться перелома в войне с помощью обычного вооружения, гитлеровцы форсировали работы над «чудо-оружием». Появились ракеты «Фаргельтундсваффе» («оружие возмездия»), известные как «Фау-1» и «Фау-2». Приготовил свое оружие и Вилли Мессершмитт. Шли испытания его самолета с реактивным двигателем Ме-262. Названием он был наделен романтическим — «Штурмфогель» («Альбатрос»).
После войны командующий гитлеровской истребительной авиацией генерал Галланд скажет: «Реактивный самолет Ме-262, самый быстрый в мире истребитель, был совершенно реальным фактом. И я летал на нем. И я знал, что обладаю превосходством над любым истребителем мира».
Он оценивал этот самолет как «единственный шанс организовать реальное сопротивление противнику».
Подобного самолета действительно не существовало во всем мире. Секрет видимого превосходства Германии в реактивной технике объясняется весьма просто. Если во всем мире развитие авиации шло поступательно и конструкции самолетов отживали, исчерпав себя, то Германия сделала скачок к реактивной технике. И помог ей в этом… Версальский мирный договор, запрещавший Германии иметь военную авиацию. В договоре ничего не говорилось о ракетах, и работа над ними началась еще в 1929 году. Скачок все же сказался своей негативной стороной. Были созданы двигатели, спроектированы самолеты, но в серию их запускать не решались. Причин было много, и одна из них — опьянение успехами
Но, оказалось, возможно и это. Тогда, как за спасительную соломинку, немецкие конструкторы схватились за «оружие возмездия». Срочно начали создавать реактивный бомбардировщик, потом так же срочно его переделали под истребитель-перехватчик. И на свет появился «Штурмфогель».
Ла-5Ф эскадрилии «Валерий Чкалов». Кубань, 1943 год.
Шел февраль 1945 года…
Трижды Герою Советского Союза Ивану Никитовичу Кожедубу довелось летать и воевать на разных самолетах. Но почти все свои воздушные бои он провел на истребителях Лавочкина. Впервые он сел в кабину боевого Ла-5 зимой 1943 года. Вот как он описывает встречу с этим самолетом в своей книге «Верность отчизне»:
«Новенькие Ла-5 стояли стройным рядом, поблескивая на воздухе. Воздух наполнялся запахом свежей краски. Читаем на бортах самолетов: „Эскадрилья имени Валерия Чкалова“.
Нам даже не верилось, что это наши самолеты.
Немного погодя нас собрал командир.
— Эти самолеты построены на сбережения земляков Чкалова. Это дар трудового народа… Земляки великого летчика нашего времени Валерия Павловича Чкалова прислали нам наказ: быть такими же бесстрашными, каким был он. Вот какие самолеты нам доверены! И наш долг отлично воевать ими.
За каждым летчиком закреплена машина. Мне достался Лa-5 № 75».
Трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб в музее авиации в Монино у своего Ла-7, на котором он завершил войну.
Кожедуб вел воздушные поединки с асами из отборных авиационных гитлеровских эскадр «Мальдерс», «Ас-Пик», «Рилтгофен», «Удет». На фюзеляжах этих воздушных разбойников были намалеваны драконы, тузы, черные кошки… Фюзеляж кожедубовского истребителя покрывали победные звездочки.
В авиационном музее в Монино под Москвой хранится последний боевой самолет Ивана Никитовича Кожедуба. Это самолет Лa-7 за номером 27. На его фюзеляже 62 звездочки. Но есть среди этих побед особая. Она одержана над фашистским реактивным истребителем Ме-262.
Сравним два встретившихся в бою самолета. На «Лавочкине» стоял один четырехцилиндровый двигатель АШ-82. На Ме-262 стояли два реактивных, разница в скорости составляла до двухсот километров.
Тот бой можно назвать невероятным, он произошел именно на… догоне. Кожедуб так рассказывает об этом:
«…Тактика борьбы с реактивными самолетами еще не была выработана. Но нас предупредили: главное, своевременно заметить „Мессершмитт-262“, если представится удобный случай — атаковать до конца, используя боевые качества своих машин.
…19 февраля Дмитрию Титаренко и мне довелось встретиться с немецко-фашистским реактивным самолетом.
Дело было так. Мы вели воздушную охоту невдалеке от линии фронта. Внимательно слежу за воздухом. С юга, со стороны Франкфурта, на высоте 3500 метров внезапно появился самолет. Он летел вдоль Одера на скорости, предельной для наших „лавочкиных“. Да это же реактивный самолет! Быстро разворачиваюсь. Даю мотору полный газ, преследую врага. Летчик, очевидно, и не смотрел назад, полагаясь на большую скорость. Выжимаю из машины максимальную скорость, стараясь сократить дистанцию и подойти с небольшим снижением под „брюхо“ вражеского самолета. Хочется подробно рассмотреть его, если удастся — открыть огонь и сбить.