Оружие возмездия
Шрифт:
Мишель не знал, что обеспокоенное нынешним положением вещей и уменьшившейся в десятки раз рождаемостью, правительство Рейха всерьёз задумывалось о том, чтобы вывести коренных обитателей из пищевых фондов, придав людям статус, если не граждан то, по крайней мере существ, "второго сорта". В то время, как население Земли с каждым годом росло, численность вампиров, хотя и увеличивалась, но была явно недостаточной, для обезлюдевшей в последние десятилетия Европы. Собственно, даже избавлением он был обязан запрету на убийство вурдалаками друг друга.
У побережья Африки обнаружили рыболовецкую флотилию из четырёх кораблей, в сопровождении двух американских эсминцев. То есть, это потом
Так как ни один выстрел не достиг цели, эскадра поначалу никак не отреагировала. Но внезапно ягдфлигерфюрер изменил решение и, распорядившись, чтобы многотоннажники поднялись повыше, приказал атаковать.
Тральщики вспыхнули почти мгновенно. Военные тут же открыли ответный массированный огонь. В герметичную кабину не проникло ни звука, но Мишель всей кожей ощущал, как окружающее пространство буквально нашпиговано воющим смертоносным металлом. Намертво "пристёгнутый" к аппарату Гуннара Юноша, поначалу вынужден был принимать в сражении пассивное участие, словно хвост волочась за с огромной скоростью маневрирующим командиром.
Однако вскоре гауштурмфюрер отключил дистанционное управление, и серебристая тарелка неподвижно зависла, представляя идеальную мишень. Чем тут же не замедлили воспользоваться артиллеристы. Им, находящимся в малоподвижных кораблях не удалось сбить ни одно из чудовищно маневренных блюдец. В то время как скорострельные пушки, из которых вели огонь обладавшие гораздо лучшей реакцией гемоглобинозависимые, методично превращали корпуса эсминцев в решето. И обе стороны прекрасно понимали, что исход сражения предрешён и гибель рыбаков и конвоя, лишь вопрос времени.
Два снаряда взорвались в непосредственной близости от гравилёта, и Мишель буквально кожей ощутил убийственно невыносимый жар. Отчаянно пытаясь спастись, он неуверенно прикоснулся к штурвалу, и чуткая машина послушно отозвалась, встав на ребро. Увидев, что мир опрокинулся, пристёгнутый ремнями пилот запаниковал, судорожно пытаясь вернуться в первоначальное положение. Все пояснения Гуннара влетели из головы и, беспорядочно хватаясь за рычаги, он перевернулся вверх дном и закувыркался, войдя в штопор.
Обе горевшие, словно факелы шхуны, к тому времени пошли ко дну. Один из кораблей сопровождения, получив прямое попадание в пороховой погреб, медленно заваливался на бок. Команда последнего, оставшегося на плаву судна, видя, что конец боя очевиден, старалась как можно дороже продать свои жизни. И пируэты, выделываемые диском Мишеля, моряки восприняли как подарок судьбы.
Несколько зениток сосредоточили огонь на потерявшем управление гравилёте, что, тут же, привело к желанному результату. Обшивка оказалась пробитой сразу в нескольких местах, и на палубе обречённого катера зазвучало неуверенное "ура".
Иссеченный осколками и потерявший сознание, скорее от потрясения, чем действительно от ран, Мишель, не почувствовал глухого удара о воду. Диколёт неспешно погружался, и сквозь пробоины в кабину медленно просачивалась вода. Тело, получившее множественные повреждения, быстро регенерировало, но мозг, не подготовленный к подобному повороту событий, и испытавший настоящий шок, не спешил возвращаться в сознание.
Увы, это была единственная победа подвергшейся нападению мирной флотилии. Девятнадцать оставшихся гравилётов, выстроившись вокруг буквально разнесённого в щепки корабля, в упор расстреливали эсминец, посмевший уничтожить их товарища. Ища спасения, люди в панике прыгали в воду, спеша как можно дальше удалиться от тонущего судна.
Поняв, что сопротивление сошло на нет, немецкие пилоты прекратили огонь и спокойно выжидали, пока последний корабль скроется в пучине. После чего вернулся один из транспортников и, опустившись на воду, приглашающе распахнул створки комовых люков. Никто не вышел навстречу, не было произнесено ни одного слова. Проигравшим предоставлялось право выбора, и победители нисколько не сомневались, в чью пользу он будет сделан.
Над волнами зазвучали проклятия. Все прекрасно понимали, для чего гостям с севера нужны пленные. Но до берега было около двадцати километров и, даже цепляясь за спасительные обломки, вероятность того, что удастся достигнуть суши, была весьма и весьма низка.
Дрожа от страха и ярости, и отчаянно завидуя сгинувшим в бездне друзьям, несчастные медленно гребли в сторону огромного диска. Альтернатива представлялась ужасной, но из двух смертей: скорой и неминуемой и чудовищной, но отложенной на неопределённый, пусть и короткий срок, жертвы воздушных разбойников выбрали второе.
Гуннар довольно улыбался. Ещё бы! Идиоты, самонадеянно открывшие пальбу по ловчей эскадре, подвернулись как нельзя кстати. От мальчишки, превратившегося в обузу, лишь только стартовали с Сицилии, удалось избавиться, не навлекая на себя подозрений. К тому же, трюмы пополнились доброй сотней голов свежего мяса. Ну, а небольшой конфликт, произошедший в нейтральных водах, вряд ли вызовет много нареканий со стороны руководства. И даже если гибнущие лоханки успели передать в эфир мольбу о помощи, кто осмелится бросить вызов самому могущественному государству в мире? Уж никак не задрипанный Алжир, которому принадлежали и траулеры и списанные, и потому купленные по дешёвке, штатовские эсминцы.
Гуннар ещё немного поторжествовал и выбросил из головы судьбу сбитого недоноска. Участь же консервов, находящихся в грузовых отсеках, была известна задолго до дня их появления на свет. Собственно, как и всех ублюдков, не принадлежащих к высшей расе.
Мысли ягдфигельфюрера обратились к предстоящему лову. В этот раз он решил устроить гон в саваннах Южной Африки. После чего, если добыча окажется недостаточной, "обработать" две-три деревни в Конго.
Методы в обоих случаях отличались кардинально, что не мешало ему и членам команды каждый раз получать бездну удовольствия. Представив мятущихся черножопых обезьян, он презрительно скривил губы. Из всех млекопитающих, только негры за прошедшие столетия не научились делать выводов. Любая другая раса за сотни лет, что процветала работорговля, сумела бы, если не выработать методы борьбы, то хотя бы, научилась избегать опасности. Эти же…
Как и сто, и двести, и триста лет назад, только и делали, что приносили нищее, гибнущее от голода потомство и… служили предметом купли-продажи. Что говорить, если за два столетия, с семнадцатого по девятнадцатый век те же поганые американцы, что теперь так кичатся хвалёной демократией, вывезли за океан более десяти миллионов невольников. А те расплодились так, что в Латинской Америке, до сих пор составляют большинство населения.
Гаупштурмфюрер зевнул. Природа всё устроила мудро. Наверху пирамиды стоят высшие существа. Недочеловеки, чьи отдельные представители, после тщательного антропологического обследования, иногда пополняют ряды гемоглобинозависимых, в силу врождённой убогости, находятся на положении домашнего скота, о котором не устаёт заботится рачительный хозяин. Ну, а все остальные, ведут жизнь диких зверей, не наделённых провидением разумом.