Оружие возмездия
Шрифт:
Однако двое, рискнувшие отправиться в дорогу по не самым безопасным местам, не только не желали пристать к одному из тех обозов, что снабжали гарнизон Хильбурга, но и всеми силами старались избежать общества любых случайных попутчиков. И уж тем более не входило в их планы показываться на глаза стражникам, среди которых вполне мог сыскаться сообразительный малый. На то путники имели достаточно веские, хотя бы для самих себя, причины. Кроме того, попутчики могли серьезно замедлить движение, что также было нежелательно для всадников.
Одним из двух путников был мужчина, не молодой, но еще совсем не старик. Про таких говорят — матерые. Ему было, возможно, лет около сорока, что по местным меркам не считалось молодостью, но от человека так и веяло силой и уверенностью. Самой
Мужчина наверняка был воином, ибо в его возрасте не носят меч только для того, чтобы покрасоваться перед соседскими девчонками. Причем меч у него был явно хорошего качества, не выделяясь при этом и особыми украшениями. Клинок, добрых три фута отличной стали, достигавший у основания ширины более чем три дюйма, несколько сужался к острию. Меч седовласого был явно приспособлен больше для рубящих ударов, поскольку острие его было скругленным, хотя при желании, приложив определенную силу, разумеется, им можно было проткнуть и кольчугу. Эта деталь также говорила о том, что путник происходил не из Дьорвика, или, по крайней мере, не обучался здесь воинским искусствам, поскольку среди дьорвикских рыцарей в последние годы все более популярными становились именно колющие удары, требовавшие, соответственно, особой формы клинка для пробития не только легкой брони, но и настоящих лат.
Помимо клинка мужчина был также вооружен и небольшим топориком, лезвие которого было сильно вытянуто книзу, а на обухе имелся выступ наподобие клевца. Знающий человек, случись такому увидеть оружие седоголового, сразу бы опознал метательный топор орков, слывших большими мастерами в искусстве обращения с подобным оружием. Топорик был одинаково хорош и для ближнего боя и для бросков на небольшое расстояние. Собственно, многие орки перед тем, как сойтись со своими противниками в рукопашной, бросали в них такие вот топоры с очень малого расстояния, нанося тем самым немалый урон. И, наконец, арсенал воина был дополнен луком. Лук был не слишком длинный, в самый раз для всадника, но и не походил на миниатюрное оружие корханских кочевников. Конструкция его была скопирована с аналогичного оружия эльфов, то есть лук был составным, сделанным из разных видов дерева, да еще и с костяными накладками. В общем, мощное, несмотря на свои размеры, оружие, в умелых руках способное наделать дел.
Доспехов всадник не носил, поскольку в дороге они только стали бы помехой, но вполне вероятно, что легкая кольчуга могла покоиться в седельной суме до поры до времени. Одет же всадник был довольно просто и при этом вполне удобно, как и подобает путешественнику. В данный же момент его костюм был скрыт дорожным плащом, заодно укрывавшим от посторонних и оружие.
Вместе с седым воином, которого на самом деле звали Ратхаром, ехала девушка, на вид не старше шестнадцати лет. Ее можно было бы назвать симпатичной, даже более того, красивой, хотя красота ее была особенной, дикой, если так угодно. Ее длинные волосы были заплетены в косу, которая, опять же, ныне была укрыта от дождя капюшоном. На первый взгляд ничего примечательного в спутнице Ратхара не было, но, присмотревшись, можно было заметить несколько необычный разрез глаз и странную форму ушей, при взгляде на которые знающий человек сразу понял бы, что перед ним эльф, точнее, разумеется, эльфийка. А поскольку в этих краях Перворожденных, мягко говоря, не сильно любили, то демонстрировать свое происхождение у спутницы седого воина не было никакого желания. Поэтому она старалась не снимать капюшон там, где был хоть один человек кроме ее спутника. Воин, разумеется, знал, кого сопровождает, но не испытывал по этому поводу никаких чувств. В данный момент он выполнял работу, за которую наниматель заплатил ему неплохую сумму и обещал дать еще
Эльфийка, имя которой, было Мелианнэ, не носила на виду никакого оружия, ибо столь юная дева с мечом могла привлечь ненужное внимание, поначалу всего лишь любопытство, способное перерасти в настоящую опасность, стоило кому-нибудь только приглядеться к ее внешности. При этом на самом деле она была вооружена, и вдобавок к этому действительно умела обращаться с оружием, причем так, что мог позавидовать и опытный воин. Этому ее научили давно, причем не абы кто, а настоящие мастера, возводившие убийство на уровень искусства. Но в еще большей степени, чем на сталь, она полагалась на магию, которой также владела в должной мере, дабы в случае угрозы суметь постоять за себя. И этому Мелианнэ также обучали с детства, как и было принято среди ее народа.
Воин и юная эльфийка ехали бок о бок, при этом не разговаривая и целиком сосредоточившись на лежащей перед ними дороге. Собственно, им и не о чем было говорить. Человек лишь исполнял свою работу, за которую должен был получить приличное вознаграждение, к тому же жизнь отучила его от лишней разговорчивости, которая, если на то пошло, может заставить отвлечься, пропустив шальную стрелу или удар кинжалом в спину. Воин знал, как много отличных бойцов, в честной схватке грудь на грудь не имевших себе достойного соперника, погибло от невнимательности, оттого, что лишь на секунду утратили бдительность, решив вдруг, что находятся в безопасности, и тем дав своим врагам шанс. Сам он успел побывать в разных переделках и испытать настоящую опасность, поэтому не собирался умереть вот так вот, на пустой дороге в глухом лесу.
Эльфийка Мелианнэ тоже не страдала болтливостью, тем более что ее спутник мало подходил на роль хорошего собеседника. Она понимала, что воин привык разговаривать на ином языке, которого, кстати, не чужда была и сама Мелианнэ. К тому же, ее провожатый был человеком, а унижаться перед ним, приставая с расспросами Перворожденная считала ниже собственного достоинства. Нет, она вовсе не полагала людей тупыми животными, кое-как выучившимися ходить на двух ногах и обрабатывать металлы, как считали некоторые ее более старшие собратья. Даже не слишком хорошо зная это племя, она уж успела понять, что люди мало в чем уступают Перворожденным, а учатся новому они несравненно быстрее последних, поэтому и к своему спутнику принцесса относилась без брезгливости или презренья. Просто он был человеком, а она — эльфом, и между ними не могло быть ничего общего. Так уж был устроен этот мир, и не ей его изменять.
Первым звуки боя услышал Ратхар, у которого было поистине звериное чутье, дополненное еще и большим опытом. Он не раз прежде слышал этот звук и ни с чем не мог перепутать щелчки разряжаемых арбалетов. Судя по всему, где-то впереди, ярдах в пятистах или чуть дальше, шла перестрелка. Причем арбалетчиков было немного, поскольку выстрелы следовали нечасто, но при этом там явно были опытные бойцы, умевшие обращаться со своим оружием. Этот вывод Ратхар сделал из того, что выстрелы все же не были слишком уж редкими. Также он смог распознать отдельные арбалеты, издававшие при выстреле характерный звук. Так вот, этот звук повторялся довольно часто, как раз через столько времени, сколько умелому стрелку требуется на перезарядку легкого самострела.
Мелианнэ заметила, что ее телохранитель насторожился и придержал своего коня. А еще через мгновение и ее слух уловил шум, источник которого был где-то неподалеку. Она еще не столь хорошо умела отличать арбалетные выстрелы от иных звуков, но все же поняла, что впереди что-то происходит.
— Ратхар, что ты слышишь? — Она все же прервала молчание и окликнула человека, который весь превратился в слух.
— Там идет бой, э’валле. Я слышу пока, что стреляют из арбалетов, — бросил воин, мгновенно подобравшись, точно почуявший след охотничий пес. Он умолк на мгновение, вслушиваясь в отзвуки схватки, и добавил: — И еще, вроде бы, конское ржание.