Оружие женщины

Кендрик Шэрон

А кому она могла бы рассказать? На работе она скрывала их отношения, и никто из ее коллег не догадывался ни о чем.

Она повернулась и провела пальцем по его щеке. У нее защемило сердце. Сможет ли она быть настолько эгоистичной, чтобы тащить его в ресто­ран? Он выглядел таким уставшим. Внезапно все ее сомнения и страхи исчезли. Она прижалась к его теплому телу и обняла его.

— А чего бы хотел ты? — тихо спросила она. — Остаться?

Ксандрос недовольно цокнул языком. Он хотел ее предупредить, чтобы она не подстраивалась под его желания. Но

именно так и получалось. Женщи­ны старались ублажить его и забывали о своих предпочтениях. И тогда с ними становилось неин­тересно.

— Я хотел бы остаться здесь, — почти грубо ответил он, — но тогда, боюсь, просто засну, а я заказал столик в «Пентаграмме». Ты ведь говори­ла, что всегда хотела сходить туда. Поэтому решай сама.

— Я думаю, будет лучше, если мы пойдем. — Своим ответом он ясно дал ей понять, что ему не нужна ее забота.

Она пошевелилась и потянулась, гадая, успеет ли он снова заключить ее в объятия. Он этого не сделал. Она улыбнулась ему.

— Я пойду одеваться.

Он лежал на подушках и наблюдал за ней. Она была очень красивой и грациозной, но он заметил, что между ними что-то изменилось. Все становилось слишком предсказуемым. Он кашлянул и сказал:

— Думаю, что так будет лучше, а то это наш последний шанс поужинать вместе в ближайшее время.

Она замерла в дверях и повернулась.

— Ты о чем?

— Я разве не говорил тебе? — равнодушно бро­сил он. — Завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк.

Не реагируй, оставайся спокойной, приказала она себе.

— Да? Надолго?

Он видел, что она с трудом прячет разочарова­ние, но просто пожал плечами. Его дела — это его дела. К тому же свобода всегда для него превыше всего.

— Я не знаю. На две недели точно. Может быть, дольше, все зависит от положения дел.

— Как здорово! — воскликнула Ребекка. — Я думаю, что в это время там очень красиво.

— Да, — согласился он. В какой-то степени его обидело то, что она так легко восприняла эту новость. Он ждал нечто вроде скандала, который бы приблизил конец их отношений. Если бы она возражала или обиделась, все было бы кончено. Он бы не задумываясь поставил точку, потому что ни одна женщина не имеет права обсуждать его действия, как бы хорошо ему ни было с ними в постели и какие бы радужные картины их совме­стного будущего они ни рисовали.

Но она молча вышла из комнаты, видимо, в поисках разбросанных вещей. При виде ее обнаженного тела он снова почувствовал возбуждение. И тут внезапно понял, что еще не насытился ею. Он облизнул пересохшие губы.

— Но мы обязательно увидимся, когда я вер­нусь.

Это было утверждение, а совсем не вопрос. Ребекка ощущала себя мышью, с которой забавляется кот. Ее судьба решилась в самый последний момент.

— Может быть, если тебе повезет, — наигранно весело сказала она.

Слава богу, он не видит сейчас ее лица, иначе прочитал бы явное облегчение на нем оттого, что он все-таки вернется. И что хочет снова увидеться с ней.

У нее тряслись руки, когда она вернулась в гостиную и начала одеваться. Она недоумевала, как позволила такому случиться, как согласилась на то, что изначально было безнадежным. Жаль, что она вовремя не отказала ему, когда еще могла.

Глава 2

Их пути не должны были пересечься. Обыч­ные девушки из пригорода, такие как Ребекка, не встречаются с известными миллиардерами, такими как Александрос Павлидис.

Ребекка работала стюардессой в небольшой частной авиакомпании и нередко имела дело с людьми, о которых простые смертные читали толь­ко в журналах.

«Эволо Эйрлайнс» располагалась недалеко от Лондона и обслуживала богатейших людей мира. Ребекке платили больше, чем можно было пред­ставить, но взамен требовали полной отдачи и соблюдения правил этикета.

Рок-звезды, актеры Голливуда, особы королев­ских кровей и олигархи числились в списках постоянных клиентов компании, которую создала Ванесса Гилмор.

Каждый раз перед вылетом Ванесса или ее заместитель давали Ребекке список пассажиров, И как-то утром Ребекка увидела в нем незнакомое, но очень красивое имя.

— Кто это? — спросила она, произнося имя вслух. — Александрос Павлидис.

Ванесса скорчила гримасу.

— Ты вообще не читаешь газеты?

— Очень редко, — ответила Ребекка, надевая форменную шапочку. — Я предпочитаю книги.

— Он архитектор, — объяснила Ванесса, не­определенно махнув рукой. — Грек, обосновавшийся в Нью-Йорке. Сейчас занимается разработкой дизайна банка недалеко от Лондонского Моста. Я познакомилась с ним на каком-то приеме и смогла убедить его, что «Эволо» сможет удовлетворить все его пожелания. Это его первый полет с нами, и я надеюсь, что не последний. Поэтому будь с ним милой, Ребекка, но не переборщи.

Ребекка поняла, что это предупреждение, но не придала ему значения. Она прекрасно знала, что им запрещено встречаться с клиентами.

— Какой он? — сдержанно спросила она, так как персонал должен быть в курсе предпочтений своих клиентов.

Повисла пауза.

— Он сложный человек, — наконец ответила Ванесса. — Очень сложный. — Тут ее глаза загоре­лись каким-то странным светом, и она почти шепо­том добавила: — Но чертовски симпатичный.

В правоте ее слов Ребекка вскоре убедилась сама. Она была поражена его привлекательностью и особой харизмой. Этот грек по праву мог бы счи­таться самым роскошным мужчиной в мире.

Он был полон энергии и сил, даже ребятам из его сопровождения приходилось почти бежать в здании аэропорта, чтобы успевать за его быстрой походкой

От Ребекки не укрылось, что по дороге каждая женщина бросала на него заинтригованный взгляд. Но она не была заинтересована в отношениях с клиентом. Она должна вести себя предельно скромно и уважительно. Так она и держалась с ним. Приносила ему все, что он просил, и не пыталась завязать разговор. Отделывалась односложными ответами на его вопросы.