Осада
Шрифт:
— Стой! — крикнул Брим командиру батареи, резко послав корабль вверх. — Это наши! — С огромными гравиустановками по обе стороны фюзеляжа «Петяковы» и правда походили на лигерские ГХ-270.
— Красные, разойдись! — прокричал де Брю по радио.
Брим резко повернул на левый борт, и белые плюмажи влаги потянулись за каждым понтоном. Мимо носа проскочил ГХ-262, ведя огонь из главной батареи. Один из лучей с грохотом прошелся по носу «Звездного Огня». Брим перевернулся на спину, чтобы увеличить возможности своих артиллеристов, и тут в передних гиперэкранах возник второй «Горн-Хофф» — прямо сверху. Большой крылообразный корпус навис над Бримом,
— Давление плазмы в камерах падает, — доложил системный офицер. — Мы поднимем планку, но следите за перегревом.
В небе сновали звездолеты и лучи разлагателей. Не успел Брим ответить, его носовые башни дали залп по другому ГХ-262, попав в мостик противника. Облачник накренился и камнем пошел вниз, пуская искры и изрыгая зеленовато-желтый дым из правого люка гипердвигателя.
— Молодец, красный! Ты сделал его! — закричал де Брю по радио, а на мостике грянуло «ура».
Четвертая часть тревожных огней на панели сменила желтый цвет на красный, и зажегся сигнал превышения температуры.
— Рекомендую вернуться на базу Фометт, — с напряжением в голосе сказал системный офицер. — Необходим космический холод, если мы вообще хотим добраться туда.
— Понял, — ответил Брим, начиная пологий подъем. Он оглянулся на бой, продолжавший бушевать внизу, предупредил де Брю о своем намерении и неохотно взял курс на звезду Ж19-С.
Им удалось дотянуть до Фометта. Когда они остановились на конце Бектоновой трубы, давление плазмы опустилось почти до абсолютного нуля, и раскаленные добела энергокамеры были на грани взрыва. На финальной стадии Брим выстрелом из бластера выбил треснувший гиперэкран, чтобы видеть, куда садиться.
После возвращения других кораблей он доковылял до оперативного отдела, где узнал, что девятьсот четвертая эскадра потеряла два звездолета вместе с экипажем, а двадцать пятая — один. Восемь содескийских «Петяковых» тоже погибли со всеми экипажами и еще две команды были подобраны в космосе спасателями.
«Леймондшегнис» не был уничтожен, но получил новые и весьма значительные повреждения. Корабли-разведчики, посетившие сожженную гавань всего через несколько метациклов после рейда, донесли, что транспорт все еще висит над тремя гравибассейнами, поддерживаемый их репульсионными генераторами. Он горел в нескольких местах, но было ясно, что пожар скоро потушат.
На первый взгляд могло показаться, что задание провалилось. Но хотя союзники понесли значительные потери, не достигнув своей цели, они все-таки одержали победу, которая вогнала бы Облачников в дрожь, если бы те о ней знали. В этом совместном рейде люди и медведи наконец-то научились сотрудничать друг с другом.
В середине следующего стандартного дня новенький «Петяков» доставил на базу Фометт дюжину ящиков превосходнейшего логийского вина. Даже Брим редко пивал такое. К вечеру десять скоростных содескийских транспортов привезли экипажи «Петяковых», участвовавших в рейде, и новый запас вина. Пирушка затянулась чуть ли не на сутки (под прикрытием целого отряда ЗБЛов, патрулирующих базу). Так было положено начало дружбе, которая в последующие недели сделала возможным не только уничтожение множества лигерских транспортов.
Но Брим сумел составить свой рапорт для Авалона только через три стандартных дня после рейда. «Леймондшегнис», серьезно поврежденный и располагающий всего одной третью своей мощности, каким-то чудом отправился в путь на следующий же день и ковылял от звезды к звезде, пока не добрался до маленького скопления Воселудд в старом 19-м секторе. Там его перехватила в открытом космосе и уничтожила другая эскадра «Петяковых» — ее прикрывало достаточно эсминцев, чтобы разогнать эскорт.
Шли недели, и Брим несколько раз вылетал на охоту за лигерскими транспортами, пытавшимися прорвать блокаду Кснаймеда. И каждый раз его изумлял масштаб усилий, прикладываемых Лигой, чтобы удержать двенадцать ни на что не годных планет. В коммюнике из Громковы и Авалона сообщалось, что продвижение Лиги на всех прочих участках содескийского фронта практически остановилось — и, что еще важнее, наземные войска на передовой стали испытывать серьезные перебои в снабжении. Кроме того, им стало остро недоставать поддержки из космоса, когда содескийские силы перешли в наступление.
Стало медленно, но верно выясняться, что непобедимость содескийской армии — не пустые слова. Просто ее военачальники издавна привыкли полагаться на Имперский Флот, который был больше не в состоянии держать всю галактику под своим мощным синим зонтом. А придворная верхушка, пользуясь этой зависимостью, держала великого князя в неведении и чуть не загнала последние гвозди в крышку гроба собственных вооруженных сил.
Теперь это осталось в прошлом, и главной задачей стало удержать завоеванное. Когда Кснаймедское наступление подойдет к концу — а это неизбежно случится в предстоящие несколько недель, — сумеют ли медведи продержаться до тех пор, пока их заводы не произведут достаточно звездолетов, чтобы выиграть войну? И какая помощь потребуется при этом от союзников Содески? Ответы на эти вопросы следовало получить незамедлительно — ведь транспорты Хота Оргота, несмотря на героические усилия содескийцев, все-таки нарушали блокаду, и каждый, сумевший доставить хотя бы часть своего груза, сокращал срок контроля Содески над этим сектором.
Брим был в Громкове 36 триада, когда операция «Вылет» подошла к концу. Это не явилось для него неожиданностью. Облачники в Кснаймеде были готовы дать отпор уже к концу двадцать восьмого числа. В последующие стандартные дни содескийские транспортные бригады потихоньку готовились к отступлению, чтобы сэкономить как можно больше жизней и ресурсов. Сразу после начала предутренней вахты тридцать шестого числа Брима разбудила тихая трель голофона в другой комнате — он ждал звонка и спал чутко. Осторожно освободившись из теплых объятий Марши, он прошлепал к аппарату, отключил видеоканал со своей стороны и нажал кнопку приема.
На экране появился Барбюс и спросил:
— Адмирал Брим?
— Я слушаю, старшина. — Брим включил встроенный в аппарат военный скраблер-декодер. — Ты где? — Тихий сигнал оповестил его о том, что Барбюс тоже пользуется декодером и оба прибора настроены друг на друга.
— В Министерстве обороны. Похоже, что Облачники пошли на прорыв.
— Когда? — нахмурился Брим.
— Около трех метациклов назад. Они начали атаковать не меньше чем в десяти местах по всему периметру Кснаймедской блокады.