Осака

Навлицкая Галина Брониславовна

Буржуазная японская историография нередко склонна преувеличивать значение «рисовой политики» токугавского правительства, его законодательных и административных мероприятий, предполагавших выравнивание цен. События осени и зимы 1837–1838 гг. подтверждают, что сёгунские власти даже в условиях кризисной ситуации в городе, жесточайших страданий масс продолжали оказывать покровительство богатейшим торговым домам, гильдиям, оптовым торговцам рисом.

Осио Хэйхатиро как представитель официальной власти в городе обратился к сёгунскому наместнику с требованием принять немедленные меры к пресечению спекуляции.

Однако представитель центрального правительства на требование Осио Хэйхатиро ответил отказом, сославшись на отсутствие конкретных указаний со стороны бакуфу, хотя на самом деле существовали законодательные установления по регулированию рисовых цен.

Тогда Осио Хэйхатиро и его единомышленники-самураи решили действовать. Демонстративно Осио принялся продавать свою огромную библиотеку, которую начали собирать еще его предки. В нее входили ценнейшие древние и средневековые рукописи, китайские конфуцианские трактаты, богатое собрание художественных произведений, альбомы, гравюры и даже техническая литература на западных языках (ее в Японию привозили голландцы). На вырученные деньги Осио купил рис и роздал голодающей городской бедноте.

Однако помощь нуждающимся была не главной и не единственной целью решительного, оппозиционно настроенного самурая. Объединив вокруг себя большую группу единомышленников, значительную часть которых также составляли представители низших слоев самурайства, он начал готовиться к восстанию.

В начале февраля 1838 г. Осио распространил в Осака и близлежащих провинциях воззвание к народу. В нем резко осуждались феодальные порядки, критиковался феодальный режим и говорилось о сочувствии крестьянству, попавшему в тяжелое положение. В деревнях воззвание получило широкий отклик. Вскоре в Осака потянулись повстанцы. Отряды заговорщиков, состоявшие в основном из самураев, представителей беднейших слоев горожан, пополнялись многочисленным людом из провинций.

Осио и его единомышленники разработали подробный план восстания. Предполагалось, что выступление в Осака — лишь начальный этап движения, которое должно охватить обширную территорию и дойти до столицы. Были созданы тайные склады оружия, его собирались выдавать участникам перед началом выступления. Но вся тщательно разработанная и обширная программа действий оказалась неожиданно сорванной из-за предательства — сроки восстания и его руководители стали известны сёгунату, успевшему подтянуть к городу воинские части.

Однако сразу навести порядок в городе представителям бакуфу не удалось. Осио и его единомышленники все-таки подняли восстание. Они организовали ряд серьезных поджогов в богатых северных кварталах. Больше всего сгорело домов и лавок, принадлежавших оптовикам-рисоторговцам. Толпы народа бросились к рисовым складам и складам курамоно. Разгромив их, люди стали делить рис, муги, растительное масло и другие продукты, а затем складские помещения тут же предали огню. Пожары бушевали в Китахама, Додзима. Первые языки пламени взвились над богатейшими купеческими домами, представителями двух крупнейших торговых фирм — Мицуи и Коноикэ. В горы пепла превратились огромные лавки тканей Этигоя, принадлежащие дому Мицуи. Уже в тот период эти два торговых дома занимались деятельностью в необычных для феодальной Японии сочетании и масштабах: созданием промышленных мануфактур и банковской практикой.

Другой торговой фирмой, также ставшей объектом нападения восставших, оказалась «Сумитомо», известная тем, что ранее других торговых домов и в отличие от них основной акцент своей деятельности перенесла на организацию промышленных предприятий — начала заниматься горнорудными разработками на Сикоку, выплавкой меди, приносившими огромные прибыли. Известно, что финансовая база торговых домов, сложившаяся в средневековье, стала основой их дальнейшего развития и превращения в мощные монополистические концерны современной Японии.

Восстание, несмотря на гибель в первой же схватке с сёгунскими войсками его руководителей, было длительным. Оно имело широкий отклик в провинциях и парализовало экономическую жизнь огромного Центрального района. Вслед за этим восстанием по всей Японии прокатилась волна выступлений и бунтов против все возрастающего влияния торгово-ростовщического капитала, что привело даже к восстановлению реформ Мацудайра Саданобу, который прибег к одной из самых крайних мер феодального правительства — провел аннулирование долговых обязательств самурайства торгово-ростовщическим домам. Тогда правительство освободило хатамото (самураев сёгуната) от уплаты налогов, превышающих шестилетнюю давность, и установило для ссудных контор торговых домов значительное снижение обязательного процента уплаты по всем остальным долгам.

Через некоторое время реформы Мацудайра были отменены, так как эти меры лишь временно улучшили положение самурайства и вызвали огромное недовольство торгово-ростовщических кругов. Правительство, опасаясь объединения низшего самурайства с крестьянством, предприняло даже такую меру, как отмена целого ряда давних привилегий оптовым торговцам и запрещение деятельности кабунакама. Конечно, это мероприятие, как, впрочем, и все предшествующие и последующие реформы подобного характера (реформы годов Кёхо [1716–1735], Кансэй [1789–1801] и, наконец, Тэмпо [1830–1843]), не имело реальной экономической базы. Остановить процесс разложения, упадка самурайского сословия было невозможно, торговый же капитал укреплялся с каждым днем.

Через несколько лет после законодательной отмены купеческих привилегий обнаружилось, что продолжение подобной политики грозит бакуфу полным финансовым банкротством. Все разнообразие мер прежней протекционистской политики по отношению к торговому капиталу было восстановлено в полном объеме.

Осака на пороге нового и новейшего времени

Вторая половина XIX в. стала для всей Японии периодом бурных политических событий. Последние десятилетия правления дома Токугава проходили в условиях все ширившихся крестьянских восстаний и глубоких антисёгунских настроений в среде крупного феодального дворянства. Насильственное открытие страны в 1853–1854 гг. стало дополнительным стимулом к обострению общей ситуации в стране, к открытым антисёгунским выступлениям. В этих условиях Осака — личное владение сёгуна, резиденция множества сёгунских чиновников — подвергся длительным и опустошительным осаде и разгрому.

Неделями чадящим пламенем горели разграбленные кварталы южной части города, почти начисто сгорел обширный парк Тэннодзи. Огонь уничтожил в парке значительную часть храмовых построек. Не меньший урон понесла и северная часть — Дотомбори: целые кварталы складских помещений, еще недавно представлявшие сокровищницу этого богатого города, превратились в поля смрадных пожарищ.

Дольше всего держались крепостные укрепления Осакского замка. Лишенный двух основных линий обороны, замок тем не менее в течение немалого времени выдерживал и осаду, и все ужесточавшиеся атаки войск антисёгунской коалиции. Когда наконец сопротивление было сломлено — знаменитая опора средневекового Осака, когда-то неприступная фортификационная твердыня представляла печальное зрелище, — была сожжена и вырублена большая часть примыкавшего к замку зеленого массива. Из всей системы укреплений осталась лишь одна центральная башня Тэнсюкаку — ее мощный, многометровой высоты каменный цоколь, так же как и прочную кладку остова, наступавшим просто не удалось взорвать. Все деревянные поэтажные перекрытия Тэнсюкаку, а также комплекс жилых павильонов, сохранившихся или восстановленных после двух штурмов токугавских войск в начале XVII в., старая архитектура, декорированная дорогим привозным деревом, интерьеры, наполненные предметами, служившими украшением быта семейства Хидэёси и Токугава, стали добычей грабежа и огненного смерча.