Осажденная крепость
Шрифт:
Первые дни после свадьбы прошли в нетерпеливом ожидании ответа родителей и далеко не походили на безмятежную жизнь в Гуйлине. Наконец обе семьи прислали телеграфные переводы. Билеты молодоженам на пароход Чжао заказал еще раньше. Его мать как раз в эти дни добралась до Гонконга и теперь готовилась к полету в Чунцин. Перед отплытием молодые отправились в верхнюю часть города, где жил Чжао, чтобы навестить его мать, распрощаться и вернуть деньги за билеты.
Они передали через привратника свою карточку. Сразу же выбежал Чжао и повел их в дом, повторяя, что польщен визитом «госпожи свояченицы». Сунь протестовала против такого
— Хунцзянь, ты пришел не совсем удачно: у нас сейчас Су Вэньвань [142] . Она приехала в Гонконг позавчера, узнала, что здесь моя мать, и захотела с ней повидаться. Я нарочно выбежал навстречу, чтобы предупредить тебя на случай, если ты не пожелаешь ее видеть. Только имей в виду, что она знает о твоем приходе.
Фан покраснел и посмотрел на Жоуцзя:
— Пожалуй, мы дальше не пойдем, ты уж поклонись от нас своей матушке. А вот деньги за билеты.
Чжао стал говорить, что деньги не возьмет. Тут подала голос Жоуцзя:
142
Хотя Су Вэньвань вышла замуж, она, согласно китайскому обычаю, сохранила свою девичью фамилию.
— Раз уж мы пришли, надо повидаться с госпожой.
Она была в новом платье и потому чувствовала себя куда увереннее, чем раньше. Кроме того, ее жгло любопытство. Хунцзяню тоже было интересно взглянуть на Су Вэньвань, хотя он и побаивался встречи с нею. Чжао повел их в гостиную; перед входом Хунцзянь повесил на крюк свою соломенную шляпу, а Жоуцзя посмотрелась в зеркало.
Су Вэньвань заметно располнела с прошлого года, одета она была еще более модно: ее ципао, скроенное на европейский манер, плотно облегало фигуру; на нем чередовались розовые, желто-зеленые и белые полосы, напоминая флаг какого-то небольшого европейского государства. Подле молодой женщины на столике лежала широкополая соломенная шляпа, в сравнении с ней летний зонтик Жоуцзя выглядел устаревшим на целую эпоху. Фан отвесил глубокий поклон. Мать Чжао приветствовала его стоя, а Су, не вставая, протянула:
— А, господин Фан! Давненько не виделись. Как поживаете?
— Госпожа Фан! — представил Чжао новую гостью.
Су сделала вид, что только теперь, после слов Чжао, заметила Жоуцзя и кивнула ей, охлестнув ее взглядом, как плетью, с ног до головы. Жоуцзя от этого взгляда стало не по себе. Су обратилась к Синьмэю:
— Госпожа Фан — дочь того самого управляющего меняльной конторой… нет, сберкассой… Ах, у меня такая скверная память!
Фан с женой слышали ее реплику, и оба залились краской, но сочли неудобным отвечать, поскольку она спрашивала пониженным против обычного голосом, показывая тем самым, что вопрос ее не предназначался для других ушей. Синьмэй не сразу понял, в чем дело, потом ответил:
— Это дочь моего сослуживца, они сыграли свадьбу всего неделю назад.
— Значит, это другая, — произнесла Су так томно, как будто только что от сна пробудилась. — Госпожа Фан, вы постоянно живете в Гонконге или проездом из-за границы?
Фан сильно сжал ручку кресла, чтобы не вскочить в ярости. Синьмэй едва заметно покачал головой. Жоуцзя пришлось объяснить, что она приехала не из другой страны, а из заброшенного в глуши городка.
— Тетушка, вам, право, нечего опасаться с таким сопровождающим, как Синьмэй! Я одна, без попутчиков, уже шесть раз летала.
— Как же тебя муж одну отпускает?
— У него здесь масса неотложных дел, приходится отпускать. Но мы дважды летали вместе в Чунцин. Первый раз сразу после свадьбы, представиться моему отцу. Кстати, он и сегодня собирался вместе со мной нанести вам визит и повидаться с Синьмэем…
Синьмэй прервал ее:
— Это большая честь, но я, помнится, уже видел господина Цао в день вашей свадьбы. Как он, не растолстел еще больше? Он ниже меня на голову, поэтому кажется толще, чем на самом деле. Здесь это не имеет значения, но в Чунцине люди смеются, когда видят толстого снабженца.
Фану впервые за время визита захотелось смеяться. Су порозовела, но не успела открыть рта — заговорила госпожа Чжао:
— Синьмэй, тебе уже четвертый десяток пошел, а болтлив ты, как ребенок. Да разве в наше время плохо быть полным? А мне вот не нравится, что ты такой тощий! Знаешь, Вэньвань, матери всегда кажется, что сын слишком исхудал. Вот на тебя смотреть приятно, цвет лица свежий. Мать увидит тебя — порадуется. А господину Цао ты передай от нас привет, мы понимаем, что он очень занят.
— Бывает, что он до полудня не является на работу, и ничего. Но сегодня специально отпросился у начальства и сидит дома — выпил вчера лишнего.
— Вино очень вредно для здоровья, — наставительно сказала госпожа Чжао. — Ты убеди его пить поменьше.
— Ну, он пьет немного, — возразила Вэньвань, стрельнув взглядом в Чжао. — Не то что Синьмэй: этот за один присест может осушить бутылку виски. (Синьмэй в это время обменивался насмешливыми взглядами с Фаном и не успел опротестовать это заявление.) А мужа просто напоили. Здесь, в Гонконге, работают мои однокашники, так они вчера устроили вечеринку. В приглашении было сказано «с супругами», вот я и взяла его.
Фан не сдержал нетерпения:
— А кто еще из нашей группы работает здесь?
— Да, господин Фан, я и забыла, что мы из одной группы! Значит, вам не прислали приглашения? Из гуманитариев пришла одна я, все остальные — инженеры, коммерсанты, юристы.
— Тебе, можно сказать, крупно повезло, — вставил Чжао. — Сейчас выпускники гуманитарных факультетов, как правило, так бедны, что стараются не лезть на глаза бывшим товарищам, если те химики или адвокаты. Ты одна поддерживаешь честь нашей профессии.
— Не думаю, что однокашники должны придавать значение таким вещам. Впрочем, ты же с юридического факультета! А что до везения, так тебе тоже везет. — И Вэньвань, довольная, рассмеялась.
— Положим, мне далеко до твоего Цао. А вечера однокашников устраивают бездельники для того, чтобы пообщаться с бывшими сокурсниками, которые в гору пошли. Неудачника на ходу спрашивают, где он сейчас работает, и уходят, не дождавшись ответа, чтобы подхватить под руку кого-нибудь из счастливчиков. Пока мы были студентами, вечеринки еще имели смысл — на них парни ближе знакомились с девушками. Когда я учился в Америке, у нас говорили, что такие вечера устраиваются с троякой целью: показать себя, утереть нос недругам и подцепить себе пару.