Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета
Шрифт:
Упоминание в моей статье Александра Сергеевича Армалинского — шутка сомнительного тона. Русско-американский издатель и писатель Михаил Армалинский заслужил почетное звание первого спамера всея Руси, начав рассылать свои письма, рекламирующие тайные эротические записки Пушкина и прочую претенциозную порнографию, еще в середине девяностых. «Записки», скорее всего, он сам и написал — отсюда «Александр Сергеевич». Позже он организовал виртуальный Храм Гениталий и рекламировал его все тем же изрядно раздражающим способом.
Впрочем, сегодня Армалинский вызывает, скорее, ностальгические чувства — как гангстеры первой волны кажутся ангелами на фоне тех, кто пришел им на смену. Например, Армалинский всегда удалял адрес
Иными словами, в иерархии спамеров можно выделить несколько уровней — так же как несколько уровней выделяются в отношении к копирайту. Вообще, при всей разности этих проблем, у них общий корень: в цифровом мире информация слишком легко размножается в любом количестве копий, будь то музыка или рекламное письмо. Забавно, что применительно к спаму интернет-сообщество занимает позицию столь же жесткую, как позиция RIAA по отношению к нарушителям авторского права. Разница между ними не только в том, что Napster залезает в карман больших звукозаписывающих компаний, а спамеры ударяют по кошельку провайдера и простого интернет-пользователя, который платит за трафик. Не менее важно, что Мошков, Чернов и безымянные участники файлообменных сетей действуют бескорыстно, а спамеры не скрывают своих меркантильных целей. Иными словами, антикопирайт и спам противопоставлены как цифровая утопия — цифровой коммерции.
Вернемся, впрочем, к Армалинскому. В конце сентября 2003 года стало известно о его смерти — и известие это потрясло меня. Люди, для которых безобидный озабоченный графоман был воплощением Злобного Спамера, расстроились: как же это, мы так к нему привыкли. Я написал тогда в своем «Живом журнале»:
Умер Михаил Армалинский, и двое моих друзей написали по нему лаконичные и прекрасные некрологи, qub: Палили друг в друга из пугачей, но все ж это была наша песочница. damian: Мальчики умирают, ни разу не отдохнув. Надо сказать, от обеих фраз у меня выступают слезы на глаза.
Пошел в магазин купить себе новую трубку, по дороге думал об Армалинском, о Храме Гениталий, который он соорудил, и о том, была ли предусмотрена загробная жизнь в религии, которую он там практиковал. О том, что так и не отдохнув. Навстречу шли три девочки в камуфляже, типа школьницы или студентки, чуть полноваты. У одной из них в левом ухе — три сережки с цветными стеклышками. Проходя мимо меня, она говорит подруге:
— Понимаешь, жизнь такая вещь, она либо есть, либо нет.
Через полгода Армалинский ожил, повторив тем самым дурного вкуса подвиг Баяна Ширянова. Видать, литераторы, интересующиеся порнографическим дискурсом, находят что-то возбуждающее в мысли о своей виртуальной смерти. Даром, что ли, Бродский писал: «Самая большая порнография — это когда не ты умираешь».
Если уж мы помянули Бродского, нельзя не сказать, что каждый раз, стирая три сотни сообщений и оставляя одно-два, адресованные лично мне, я вспоминаю выражение Бродского «давать человеку ощущение его подлинного масштаба». Вот так и соотношение 1 к 300 показывает, насколько лично я интересен людям. Соотношение, надо сказать, не в мою пользу — и каждое новое спамное письмо лишний раз учит меня смирению и показывает мой подлинный масштаб.
6. Дело Дмитрия Склярова
«НасНет», июль 2001 г.
Как, может быть, известно читателю, в понедельник в Штатах арестовали сотрудника российской компании Elcomsoft Дмитрия Склярова. Все выглядело, как в кино: руки на стену, раздвинуть ноги, все дела. Надели наручники и увезли из Лас-Вегаса в Калифорнию (впрочем, это не так уж далеко). Скляров — не гангстер, не торговец наркотиками, не финансист и даже не хакер. Скорее, он теоретик, придумавший некий алгоритм, позволяющий перекодировать записи из формата Adobe eBook в общепринятый формат PDF. За что же тут сажать? Да за то, что записи в формате PDF можно копировать и распространять свободно — тогда как формат адобовской ебуки не разрешает ни того, ни другого. Иными словами, это очень похоже на историю с DeCSS (программа, используемая для перевода из DVD в DivX).
Читатель вправе спросить: чего это Кузнецов пишет про арестованного программиста? Раньше ведь он счастливо избегал разговора на политически актуальную злобу дня — даже скандал вокруг НТВ не вызвал спецвыпуска «НасНет». В чем, собственно, дело? Неужели опять автора «НасНет» взволновала борьба с копирайтом?
Как ни странно, копирайт тут почти ни при чем. Скорее, этот случай представляется мне удачным поводом для размышления на давно интересующую меня тему о создании коллективных идентичностей — и тут, очевидно, требуется отступление.
Что такое коллективная идентичность? Это когда некоторое количество людей воспринимают себя как часть единого коммьюнити и, более того, успешно навязывают это восприятие окружающему миру. Проблематика эта активно разрабатывалась в постструктуралистский период западной гуманитарной мысли. Важной идеей казалось, что идентичности не возникают сами, а создаются. Скажем, таким образом формировались национальные идентичности в Западной Европе: в какой-то момент на смену баварцам, пруссакам и силезцам приходила идея немцев. Кажется, это связывали — вслед едва ли не за Марксом — с развитием капитализма, но так или иначе нации в современном смысле слова возникли в Европе максимум лет триста назад.
Дальше — больше. Выяснилось, что аналогичным образом происходило формирование идентичностей большинства меньшинств: будь то геи, лесбиянки, чиканос [19] или американские негры. Иными словами, неожиданно выяснилось, что до того, как была проделана некоторая работа, всех их — как единого сообщества — не существовало. При этом, разумеется, велика роль массмедиа, и если про хиппи еще могут быть разные мнения, то панк, вне сомнения, был создан именно средствами массовой информации (некоторые добавят, что с подачи Малькольма Макларена, а некоторые скажут, что Макларен только сбоку присоседился… сами разногласия по этому поводу характерны).
19
Мексикано-американцы, выражаясь политкорректным языком.
По сути, любое коммьюнити функционирует как мафия. Оно защищает своих членов и взамен требует от них лояльности. Существование землячеств — тому яркий пример: так итальянское землячество в Америке породило тамошнюю коза ностру.
Понятно, что создание идентичностей, как правило, является результатом работы политтехнологов. Как большинство людей, я не люблю политтехнологов, но тут как раз можно задуматься о том, что и от них бывает польза.
Создание идентичностей имеет как свои плюсы, так и минусы. Начнем с минусов: объединяя людей по какому-то признаку (длинный хайр + джойнт + пацифик = хиппи), мы тем самым обесцениваем их экзистенциальный прорыв и сводим их к положению винтиков в системе. Коммьюнити нивелирует отдельную личность. Массмедиа и обществу спектакля проще манипулировать сознанием, когда они имеют дело с коллективными идентичностями, а не с отдельными людьми. Нормальному человеку, если вдуматься, вообще нечего делать в коммьюнити: умирать-то он будет как уникальный Икс, а не как, скажем, еврей-гомосексуалист из Воронежа.