Оседлавший Бурю
Шрифт:
Ведунья не раз изумлялась тому, что ее побаиваются даже те, кто за всю жизнь не совершил почти ничего постыдного. Все они были храбрыми, надежными воинами, истинными ригантами.
Коррин Талис изредка напивался и становился слезлив, Поттер Хайстон иногда навещал дочерей земли. Все это мелкие грехи, незначительные. Ее взгляд задержался на младшем воине, Фаде Талисе. Чувство вины и стыда переполняло его. Семья давно ждала, чтобы он нашел себе невесту, а Фада в глубине души мечтал о Райстере. Простительные грехи, да и грехи ли? К несчастью, для людей всегда важнее не сам грех, а стыд, идущий за ним следом.
— Райстер, мы развели костры, — сказал Фада Талис. — Сколько теперь ждать?
— Сколько ни жди, копать будет тяжело. Через час земля немного размягчится. Проследи, чтобы костры не потухли.
— Хорошо.
— Ты видела, как они погибли, Живущая? — спросил Коррин Талис.
Ему еще не было тридцати, но виски уже начали оголяться, и волосы над его лбом образовали острый треугольник.
— Да, — ответила она. — Финбар с женой отважно сражались, но погибли очень быстро.
— Райстер сказал, что их младший сын с Кэлином.
— Да, мальчика охраняет Сердце Ворона. Медведь гонится за ними.
— Что же ты молчала?! — воскликнул Райстер, вскочив на ноги. — Им надо помочь!
— Сядь, воин! — приказала Живущая. — Думаешь, я бы осталась тут, если бы мы могли помочь?
— Значит, зверь их не догонит?
— Догонит. Кэлин Ринг сразится со зверем. Исход этого боя сокрыт от меня.
— Он хороший воин, — сказал Поттер Хайстон. Старший из воинов, прозванный друзьями Енотом, за белые пряди в черной бороде, обладал богатырским телосложением. — Я бы побился об заклад, что он победит. Особенно, если с ним Эмберли. За такие пистолеты можно руку отдать.
— Не знаю… — протянул Коррин Талис, — видел я Рваного Носа. Чтобы его свалить, нужна пушка.
— Где они сейчас? — спросил Райстер у Ведуньи. — Ты их видишь?
— Нет, не вижу, хотя и знаю, где они. Кэлин с Фирголом в пещере на утесе. Там и произойдет последняя битва со зверем.
— Туда шесть часов пути, — печально произнес Фада Талис Райстер снова сел рядом с Живущей. Она почувствовала, как он напряжен, как рвется помочь другу. Райстер поймал устремленный на него взгляд.
— Прости, Живущая. Я не хотел оскорбить тебя.
— Молчи, глупый мальчик. Ты никогда не сумеешь оскорбить меня.
Мужчины начали обсуждать Кэлина и медведя, о котором у каждого было свое мнение. Живущая легла на циновку у очага, опустила веки и отпустила свой дух на свободу.
Совсем близко, в нескольких дюймах от ее лица, две зловещие, покрытые призрачной чешуей тени не сводили с нее своих кроваво-красных глаз. Живущая села, взяла из кошеля щепотку порошка и насыпала себе под язык. Мир запестрел яркими цветами, на Ведунью накатил прилив свежих сил. Райстер ушел помогать Фаде с кострами. Даже с огнем выкопать могилу в промерзшей зимней земле будет непросто.
— Ты плохо выглядишь, Живущая, — сказал Поттер. — Тебе надо поспать.
Она встала, прошла в спальню и села на кровать. Здесь все еще чувствовался отголосок страха Финбара. Когда раздался первый удар о бревна, они с Ураль скатились с кровати и взялись за оружие. Ведунья протянула руку и коснулась резного сундука, где прятался Фиргол. Символы на нем все еще источали силу.
Живущая поежилась, будто что-то темное коснулось ее души. В былые времена таких заколдованных сундуков, приносящих владельцу удачу, делали очень много. И теперь он спас ребенка, но не уберег родителей.
Изгнав из головы тяжкие мысли Ведунья вернулась в общую комнату.
Вскоре пришел Райстер.
— Пора копать, — сказал он. — Я нашел кирку и две лопаты.
Два часа спустя утомленные воины смотрели на засыпанную могилу и стоящую над ней Ведунью. Она простерла руки впереди и изрекла слова древнего языка:
В путь — за светом. Круг, замкнись.Мир покинув, ты идиНеизведанной тропой,Лебедя полет следи.Сердцем устремившись ввысь,Обретешь ты дом родной.Минуту она постояла в молчании, затем содрогнулась, обернувшись к истерзанному когтями зверя дереву.
— Они не могут уйти, — произнесла она и повернулась к мужчинам. — Вам пора отдохнуть. Для этого дела ваша компания не нужна.
Живущая дождалась, пока они удалятся в дом, подошла к дереву собралась с мыслями. Подняв глаза на ветвь, за которую цеплялся испуганный Бассон, прошептала слово силы. Все вокруг замерло. На дереве, становясь все гуще и гуще, проявилась призрачная тень. Ведунья посмотрела ребенку в испуганные глаза.
— Пора спускаться, Бассон, — сказала она.
— Нет, там медведь!
— Медведь ушел, малыш. Теперь он ничего тебе не сделает.
Бассон закрыл глаза и не шелохнулся. Усталая Ведунья направилась к кромке леса и остановилась у окровавленного пятна на снегу, где нашли останки Финбара Устала и его жены.
— Финбар! — позвала она. — Живущая призывает тебя. Ураль! Твой сын напуган, явись мне. — Снег кругом нее начал источать туман. Она ощутила присутствие Финбара справа за спиной, затем появилась Ураль. — Идите за мной, риганты, — прошептала Ведунья и пошла к дереву.
Туман проследовал за ней.
Подойдя к дереву, она снова позвала мальчика:
— Посмотри, кого я привела, Бассон. Они отведут тебя домой.
Мальчик открыл глаза, и его тут же покинул страх.
— Я думал, что больше никогда вас не увижу, — сказал он и начал спускаться.
Едва Бассон зашевелился, его очертания стали прозрачнее, и к тому моменту как он достиг земли, призрак стал не плотнее дыма от костра. Не обращая внимания на Живущую, дух ребенка смешался с туманом. Ведунья снова произнесла прощание: