Осень № 27
Шрифт:
Выходила печаль на дорогу.
В бирюзовом прозрачном плаще.
Обрела наконец-то свободу.
И её мне не встретить уже.
Пропавший из списка, пропавших без вести.
Прошла война метелью отшумела.
И на плечах пригрелась вновь весна.
Но
Дорога та, что в путь с собой звала.
Свою звезду назвал весенним солнцем.
Что берегла средь холода и тьмы.
А всё что есть, под шёлковым суконцем.
Нельзя отдать пусть даже и взаймы.
Какое слово появится средь песен.
Последних строк что прятались в душе.
Быть может мир, стал сердцу скучен, тесен.
Ты так хотел, найти рай в шалаше.
Не может быть что в жизни перемены.
Всегда ведут в тот угол ярких грёз.
Но доиграв до боли старой смену.
Не избежать того что не всерьёз.
Что не любовь то новая атака.
А ведь она не греет как сестра.
Что в глубине обветренного мрака.
Прильнет щекой, у тусклого костра.
В последний путь сквозь хмурые туманы.
Давил на газ, хотел вернуться в дом.
Но за грехи расставил бог капканы.
Была весна, гремел над миром гром.
Ну вот и всё, закончилась поэма.
Среди друзей ты знай твой дух воскрес.
Среди аллей, где дремлют хризантемы.
Зарос травой, разбитый Мерседес.
Узник собственных желаний.
Как узник собственных желаний.
Терпеть не мог я влажных глаз.
А слов сорвавшихся со знаний.
Не вписал я в свой указ.
Ведь сил полно что б все разрушить.
А потом жалеть и пить.
Но память тяжкий груз обрушит.
На раны те что не зашить.
Мой старый дом стал будто тесен.
Давят стены мне грудь.
В дрожащих пальцах сжал болезнь.
Что цвета совести как ртуть.
А ты мне верная подруга.
Осенней тучей растворись.
Ты быть не можешь мне супругой.
В любви мне мёртвой притворись.
Звезда полей что светит ночью.
Плени меня не выпускай.
С тобой побыть хочу я очень.
Шершавой лаской обласкай.
Я узник собственных желаний.
И все уже предрешенно.
Я только жил средь обещаний.
Все как и было мудрено.
Пепел былых воспоминаний.
Чёрным вороном ночь опустилась.
На обрюзгший от града карниз.
В небе тёмном луна засветилась.
Тёмной тушью закончен эскиз.
На окне позабытые серьги.
В форме ярких и девственных звёзд.
Крылья ворона чёрным фейерверком.
Сыплят злость, на обугленный мост.
Горький дым только сердцу и дорог.
Так легко принять и отпустить.
Словно снег что похожий на творог.
Всю печаль я смогу растопить.
Не скормлю тело злому народу.
За смешки, и за ржавую медь.
За дарма прикупил я свободу.
Но растрепан как из плюши медведь.
Моя комната снова в тумане.
Словно улица в осень не спит.
Как затяжка на старом кафтане.
Смутный день в стоге мыслей торчит.
Я сжигаю все старые фото.
Память пеплом развеется лишь.
От заката и солнца восхода.
За былое все памяти мстишь.
Я останусь всегда непокорным.
Унеся за собою луну.
За туманом остывшим озёрным.
Разукрашу день вновь в седину.
Старый берег.
Старый берег поросший травою.