Осень Альвиады. Часть третья
Шрифт:
– Это был единственный крупный мятеж Кэдзорана?
– Крупный - да. Он, конечно, пытался повторить... но альвам хватило прошлого раза. Большинство решило, что худой мир лучше доброй ссоры. Более-менее удачным было только Восстание Дикарей триста лет назад. После высылки на Альвиаду первой партии ссыльных. Во главе тогда встала та самая легендарная Риана. Гамма-Стихийница по классу "огонь", дельта-Ясновидящая. Кэдзоран с великанами ее поддержали. Они захватили Врата и какое-то время удерживали. Все ссыльные пополняли их отряд.
Молчание. Ясно, что тоже кончилось ничем. Точнее - смертью мятежников и выживанием Кэдзорана.
А
– В последний раз наша вылазка на территорию альвов едва не кончилась гибелью всей группы. Едва успели удрать от отряда принцессы Морриган Полукровки.
– Как погибла Риана?
– А я про нее и говорю, - Леонелла усмехнулась. Игра бликов сделала ее лицо чуть не вдвое старше. Плохо, когда видно лишь глаза. Плохо - для того, кто хочет что-то скрыть. Например, возраст. Взгляд выдаст что угодно.
– Риана ведь начинала, как и ты. С убийства альва. Уровня принца. Если б не это - может, ей и позволили бы жить.
Как тебе? Или еще как?
– Но за своих альвы не прощают. Особенно королевская семейка.
И не только они. Если, конечно, не трусы.
Еще вопрос, какие претензии предъявят великаны Золотой Заставы. За Кэриха. И отнюдь не Тэйкору. Потому как ему - побоятся.
Конечно, теперь Гарафи Карлик получит вожделенную власть. Но вряд ли скажет за нее спасибо. По крайней мере, вслух.
– Значит, Кэдзоран Риану не защитил?
– Я же сказала - нас периодически предают, - черной сталью блеснули глаза Леонеллы.
– Земляне - расходный материал. Низшая раса. Для всех местных. Но выбора нет. Без поддержки Кэдзорана и великанов нас убьют еще быстрее.
Помрачнела. Тоже не очень-то верит в защиту любовника.
– Принцесса Морриган - так красива. А уж как горда - истинная альвийка. Ты знаешь, у нее прекрасные черные волосы. Странный для альвийки цвет, не находишь?
– На Альвиаде существует краска для волос? Надеюсь, без химикатов? Вдруг я тоже захочу стать брюнеткой?
– Краска, разумеется, есть. Но у альвов это не принято. У них блондинистость - признак чистоты расы... Видишь ли, сколько веревочке ни вейся - а конец всегда один. В любом случае.
Именно. Для всех нас. Мы все - расходный материал, сама сказала. Только Элия к такому привыкла, а ты - нет.
Мягкий полумрак, оранжевые отблески костра. Огонь не лжет. Просто не умеет. Поэтому на него смотреть приятнее. Но приходится - на Леонеллу. В старые глаза на молодом лице.
– Риана угодила в плен, - прекратила игру слов Вильяреаль. Или кто она там?
– Альвы уничтожили ее разум, но не... генофонд. Риана ведь талантлива. Зачем пропадать материалу? Альвы никогда не упускают своего. Их король... всегда был не слишком разборчив. А королева ревнует лишь к настоящим соперницам. К претенденткам на трон. Что ей безумная пленница? И теперь у них есть Морриган... Она, конечно, знает о своей матери. Но что может чувствовать высокородная альвийка... к такой грязи? Лишь презрение. Совсем иное дело ее истинные родители - король и королева альвов. Прекрасные, благородные... О, принцесса Морриган - красива. Как сияет ее лицо, когда она скачет среди других всадников - по головы грязных землян. Знаешь что, Элия, - предводительница усмехнулась.
– Меня-то они предпочтут
А желательно - прямо сейчас. Альвы будут счастливы. Леонелла - тем более.
– ...только уж наверняка, а то еще вылечат. Ненадолго. Точнее - вылечат твое тело. И будет охотиться на землян новый принц или принцесса. Изредка вынужденный вспоминать, что мать-то его (или ее) была землянкой. Как там ее звали? Джулия? Элия? Кажется, Элия Рэндом.
А не много ли чести? Фамилию Рианы, похоже, не помнит никто. Здесь вообще в ходу только имена и прозвища. Ну и Ордена, конечно.
Но интересная информация. Нет, что полукровок (наполовину врагов!) на Альвиаде не душат при рождении, известно еще от Кэриха. Но чтобы уж так... Альвы однозначно - милосерднее, чем Элия ожидала. Правда, еще вопрос: что они делают с человеческими детьми? С чистокровными?
2
– Сестра Ирина!
– сурово начал отец Герасим.
– Вы еще помните, что монахиня?
Она - такая же монахиня, как великаны - их верные друзья. Но зачем спорить с не самым плохим человеком? Раз уж он вновь начал с ней разговаривать. А то после сцены с Иримиром хранил гордое молчание. Выражал неодобрение предательнице.
А всем прочим священник объявил бойкот еще раньше.
В монастыре Ирине даже нравилось. Там оказалось много лучше, чем она ожидала. Пока жизнь вновь не поставила перед выбором.
Насколько истово верит пока еще сестра Ирина - ее личное дело. Но отречься от того, кто тебя спас, - не менее подло, чем от отца. А спас - именно Бог. Единственный, кто принял и не отвернулся, когда деваться ей было уже некуда.
– Сестра Ирина!
– опасно возвысил голос священник.
– Вы меня слышите?
Девушка подавила вздох. Так не хочется ссориться!
– Если вы об Иримире, то я вряд ли увижу его вновь. Хоть когда-нибудь. Извините, но тема исчерпана. За ее отсутствием.
– Но ты еще помнишь, что монахиня?
– повторил отец Герасим.
– Ответь!
Хотя бы снова "ты". Обращение пусть строгого, но отца.
– Господь никого не держит силой. Это известно всем верующим.
Священник аж поперхнулся. Сейчас разразится негодующим воплем!
– Извините. Я не сказала, что прямо сейчас отказываюсь от пострига. Но если честно - я всегда верила по-своему. Не совсем канонически.
– Но ты же пострадала за веру!
– А в суровых, гневных глазах что-то... от обиженного ребенка. Наивного такого. Как все фанатики.
Отец Герасим ведь еще - далеко не из худших. И даже не из самых упертых.
Враги неподалеку, сомнительные союзники - вокруг. И тут вдруг подводит та, от кого уж точно не ожидал.
– Я пострадала, чтобы не стать предательницей, - устало ответила Ирина.
– Это - скорее убеждения, чем желание всю жизнь провести в келье.
Хотя и на это она была готова. Кто бы что ни говорил, но келья - отнюдь не самое ужасное место в мире. Не было таким даже в прежние века. А уж с тех пор, как на Землю пришла Лига...